– Пчхи! – Я вытер ладонью лицо, смахнув с носа белое перышко.

Черт, откуда здесь перья? Я огляделся по сторонам, зябко передернув плечами. Было уже довольно холодно, начало ноября, и хоть здесь не Сибирь, а совсем даже юг, но ветерок задувал северный, и легкая курточка на «рыбьем» меху спасала плохо. Уже стемнело, но в парке, через который я шел, каким-то чудом все еще продолжало гореть несколько фонарей, и то, что поначалу показалось мне хлопьями первого снега, спускавшимися с низко нависших свинцовых туч, оказалось белоснежными перьями. Их было много. Они носились в воздухе, как июньский тополиный пух, лезли в лицо, белели под ногами.

– Пчхи!

В носу свербело, глаза слезились немилосердно. Явные симптомы аллергии. Никогда прежде у меня такого не было, никакими аллергиями сроду не страдал, и тут на тебе. Я ускорил шаг, стараясь побыстрее проскочить белую пелену. Тьфу, кажется, выбрался. Как мог отряхнул одежду от налипшего пуха и перьев, черт бы побрал придурков, распотрошивших здесь подушку, и двинулся дальше. До дома оставалось всего ничего, и я уже предвкушал, как залезу в горячую ванну: продрог окончательно. Внезапно резко кольнула головная боль, да так, что в глазах потемнело. Я потер виски пальцами и поморщился. Не разболеться бы. Дипломную работу скоро сдавать, и свалиться с гриппом мне сейчас совсем не улыбалось.

– Помогите… – послышался из темноты слабый голос. – Кто-нибудь…

Черт, только этого не хватало. Голос доносился из-за высокой живой изгороди кустов, растущих вдоль пешеходной дорожки. Туда свет фонарей не добивал, и мне стало не по себе. Я заозирался по сторонам, пытаясь позвать на помощь, но вокруг было подозрительно безлюдно. Десять часов вечера, парк в центре города, но именно сейчас по закону подлости как вымерло вокруг. Дерьмо… Там какой-то криминал, к бабке не ходи. Ввязываться во все это мне точно не хотелось. Я не Терминатор и не Рэмбо. А вдруг там убили кого? Объясняй потом полиции, что ты не верблюд. И если уж де́ла и не пришьют, то как свидетеля затаскают, а мне это сейчас совсем не нужно.

– Обезьяньи выродки, будьте вы все прокляты… – раздался все тот же голос со странным акцентом.

Я выхватил мобильник и нажал на кнопку разблокировки. Надо вызвать кого-нибудь, пусть сами разбираются. Спасатели, полиция, «скорая помощь». Им за это деньги платят. Но телефон, заряженный после полудня в лаборатории нашей кафедры квантовой теории и физики высоких энергий, на нажатия не реагировал. Экран был мертв. Да чтоб тебя! Из темноты донесся стон. Твою мать! Придется лезть. Совесть не позволит вот так взять и уйти. Я опустил голову, прикрыл глаза, чтобы не напороться на торчащие ветки, и полез сквозь кусты. Чтобы тут же споткнуться о торчащий из земли корень и упасть, сильно, до крови разодрав ладонь о какую-то ржавую арматурину. Черт, больно! Да что ж за день сегодня? Я сжал кулак, проклиная про себя все на свете. Еще столбняка мне для полного счастья не хватало!

– Ты там живой? – раздался совсем рядом тот же голос, в котором, как мне показалось, проскользнула явственная насмешка.

– Жить буду, – буркнул я, поднимаясь на ноги.

Сквозь тучи проглянула луна, и я смог осмотреться. Слава богу, никаких трупов, как я опасался, вокруг не наблюдалось, только перьев вокруг было накидано еще больше. На что я отреагировал мгновенно, разразившись чиханием.

– Ну кто бы мог подумать. В немагическом мире – и вдруг встретить такого самородка… – Сидящий на земле метрах в пяти от меня, прислонившись спиной к вросшему в землю бетонному блоку, худощавый человек в одежде странного покроя закашлялся, и в неясном свете луны я увидел, как из его рта хлынула кровь, показавшаяся мне черной. Кровью было пропитано и одеяние человека, похожее на какой-то старинный камзол со стоячим, вышитым золотой нитью воротником. – Неинициированный пустотник, надо же…

– Вам нужна помощь! – запаниковал я. – Я кого-нибудь позову! Я вызову «скорую»!

– Стой! – властно приказал человек, и я застыл на месте. – Не надо никого звать, – уже мягче продолжил он. – Поздно уже. Они меня достали. – Человек вновь закашлялся. По его подбородку скользнула струйка крови, которую он вытер ладонью и криво поморщился. – Подойди.

Я подошел поближе и только теперь смог в деталях рассмотреть раненого. Мужчина лет тридцати пяти – сорока, среднего роста, хотя когда человек сидит, понять трудно. Высокий лоб, длинный породистый нос, волевой подбородок, сейчас залитый кровью, упрямо сжатые тонкие губы. Длинные, темные, сейчас спутанные волосы с явственно проступающей сединой. И тяжелый взгляд, которым незнакомец пристально осматривал меня с головы до ног. Косплейщик какой-то, что ли? Или ролевик? Знал я нескольких парней, увлекавшихся этим делом, но то были просто оболтусы, не знающие, чем заняться. Передо мной сейчас на схваченной первыми заморозками земле лежал взрослый мужчина, и на дебильный розыгрыш или постановку это все не походило, стоило только взглянуть в побелевшие от боли глаза незнакомца.

– Да уж, фурора среди дам ты точно не произведешь, – невесело усмехнулся человек. – Но и тьма с ними. Дай мне руку! – В голосе незнакомца вновь прозвучал приказ, и я, как под гипнозом, протянул руку, в которую он вцепился с удивительной силой. Я зашипел от боли. Ладонь, разодранная при падении, горела огнем.

– Терпи! – нахмурил густые брови человек. – Это необходимая часть Ритуала Крови. Вообще-то его нужно выполнять в других условиях, но сейчас у меня нет выбора. Род не должен прерваться!

Человек произнес что-то на странном, тягучем языке, и вокруг моей руки, так и не отпущенной странным незнакомцем, возникло синее пламя. Я дернулся было, пытаясь освободить горящую, будто ее окунули в расплавленный металл, ладонь, но человек держал крепко.

Кажется, я кричал. Сколько это продолжалось, не знаю. Сознание как будто раздвоилось. Одна половина корчилась от боли, а другая с холодной усмешкой смотрела на происходящее, не торопясь вмешиваться. В голове творился сущий кавардак. Перед глазами вставали образы, никогда мною не виданные. Незнакомые лица, моменты, видения целых миров возникали в памяти из ниоткуда, чтобы тут же, как в калейдоскопе, смениться другими. Разум мой походил на муравейник, разворошенный любопытным ребенком, которому интересно, что там внутри. Наконец мельтешение стало утихать, как стала утихать и боль в руке.

– Все. Поздравляю, – невесело усмехнулся незнакомец, отпустив мою руку, и я рухнул рядом, так как дрожащие ноги меня не держали. – Теперь ты официальный наследник рода Нолти. Да. Кто бы мог подумать, что все так закончится… Сдохнуть в каком-то паршивеньком мирке…

– Да что здесь происходит? Что это было? – очнулся я. Взглянув на руку и ожидая увидеть вместо нее обугленный обрубок, я с удивлением увидел, что с ней все в порядке. Более того, рана от ржавой железяки, на которую я напоролся при падении, исчезла, как будто ее и не было. – Кто вы такой? Что вообще тут…