Любовь? Было, было, было…

«Никогда больше», – сказал себе суровый испанский красавец.

«Никогда больше», – сказала себе очаровательная английская девушка. Есть ли на свете ангел, который залечит старые раны?…

– Неужели дела действительно так плохи? Но почему же ты ничего не сказал мне?

Джорджи озабоченно посмотрела на брата.

– Я бы что-нибудь придумала.

– Что?

Роберт Миллет уныло покачал головой.

– Ты ничего не сможешь сделать, Джорджи. Теперь уже никто не сможет. Пока мы не потеряли контракт, у меня еще была какая-то надежда, но сейчас нет. Старик Сандерсон перехитрил нас. Что ж, как он сам любит говорить: «В любви и на войне все средства хороши». Это бизнес, сестренка.

Джорджи нахмурила брови. Майк Сандерсон был старым проходимцем. Она его терпеть не могла.

– Мошенник, – сказала она жестко. – Я просто не знаю, как такой человек может спокойно спать по ночам.

– Ах, Джорджи, Джорджи.

Роберт обнял сестру и посмотрел в ее пылающее гневом лицо.

– Мы оба прекрасно понимаем, что Майк не будет переживать из-за неприятностей, в которые я попал. Мне пришлось выбирать. Сандра была очень плоха. Я ни о чем не жалею. Даже сейчас я уверен, что поступил правильно. Бизнес – это риск. Надо уметь проигрывать.

– Мой бедный Роберт, – грустно сказала Джорджи.

Все было так несправедливо. Роберт пришел в отчаяние, когда узнал, что его любимая жена неизлечимо больна. У нее обнаружили редкую болезнь крови, и жить ей оставалось всего несколько месяцев. И тогда он решил сделать все, чтобы последние дни жизни Сандры были счастливыми. Роберт и Сандра решили никому ничего не говорить. Даже Джорджи узнала о болезни Сандры только за месяц до ее смерти.

Это произошло полгода назад. Джорджи сразу же упаковала чемоданы, бросила хорошо оплачиваемую работу в рекламном агентстве и приехала сюда, чтобы поддержать брата и его жену в последние трагические недели.

Когда-то – когда она осиротела – Роберт и Сандра приютили ее. Ей было всего десять лет. Они окружили девочку нежностью и лаской. Сейчас, спустя тринадцать лет, наступил ее черед отплатить им за добро.

– Как насчет де Капистрано? Он ведь уже предложил нам контракт. Прибыль может быть очень большой.

– Де Капистрано?

Роберт пригладил рукой свои непослушные волосы, но через секунду у него на голове опять царил полный беспорядок.

С болью в сердце Джорджи заметила, что за последние дни в золотистых волосах брата появилось несколько седых прядей. Что ж, после того, что он перенес, в этом нет ничего удивительного. И дети, близнецы Дэвид и Энни, и сама Джорджи очень тяжело переживали кончину Сандры, но горе Роберта было безмерным.

– А я-то думал, ты будешь против сделки с де Капистрано. Ты ведь активный борец за охрану животных, – тихо заметил Роберт. – Разве ты не член «Гринпис»?

Прищурив обрамленные густыми ресницами зеленые глаза, Джорджи пристально посмотрела на брата. Когда она появилась на свет, Роберту было шестнадцать. Отношение брата к сестре с самого начала было, скорее, отеческим, а после трагической гибели родителей в автокатастрофе – тем более.

Джорджи часто восставала против рассудительности брата и, как она сама говорила, прозаических взглядов на дорогие ее сердцу принципы. Но сейчас не время вспоминать об этом. У Роберта такие грустные глаза!

– Это разные вещи, – сказала Джорджи твердо. – Раз ситуация сложилась так, что либо контракт с де Капистрано, либо твое банкротство, я за этот проект.

На лице Роберта появилось что-то вроде ухмылки. За последние несколько дней это была его первая попытка улыбнуться. Добрый знак обрадовал Джорджи.

– Так что мы будем делать с банком?

– Все бесполезно, – произнес Роберт. – Де Капистрано сам придет ко мне сегодня, но его вряд ли заинтересует разорившаяся строительная фирма.

Джорджи задумалась, потом решительно продолжила:

– А если мы попросим де Капистрано финансировать наш проект на краткосрочной основе? Мы начнем дело и сможем очень быстро расплатиться с ним. Всем известно, что ради прибыли он пойдет на все.

– Совершенно верно. Вот именно поэтому он и не будет делать никому никаких одолжений, – заметил Роберт. – Де Капистрано заинтересован только в быстром обороте денег и огромной прибыли.

Роберт устало растянулся в большом кожаном кресле. На столе, заваленном утренней почтой, лежало роковое письмо. В нем сообщалось о том, что контракт на строительство городского развлекательного комплекса фирма Миллета не получит. Значит, средств на проект де Капистрано у них не будет.

– Но, Роберт…

– Никаких «но». – Роберт поднял голову, чтобы остановить напор сестры. – Де Капистрано такой же, как Сандерсон, Джорджи. Этот везде пролезет. Знаешь, что мы будем обсуждать сегодня? Несколько лет назад он купил за бесценок Дальний луг и придерживал его до тех пор, пока не получил разрешение построить там жилые дома. Теперь он получит стократную прибыль.

– Кошмар!…

От отвращения Джорджи сморщила красивый маленький носик, доставшийся ей в наследство от матери.

– Пускать эту землю под строительство – настоящее кощунство! Сколько я себя помню, в этом парке всегда гуляли люди. Там потрясающая природа! Помнишь, какую красивую бабочку мы увидели в тот год, когда я вступила в «Гринпис»?

– Бабочки – не бизнес. – Роберт пожал плечами. – Как и полевые цветы и тому подобные прелести. Пойми это, Джорджи. Бизнес безжалостен. Даже семейные ценности уступают место выгоде. Если бы я был хоть чуть-чуть похож на де Капистрано и ему подобных, моим детям не грозила бы опасность остаться без крыши над головой.

– Не говори так. – Глаза Джорджи сверкали яростью. – Ты самый лучший отец, муж и брат на свете. Ты все сделал абсолютно правильно, поэтому ты десять раз мужчина, сто раз, а такие, как де Капистрано, всегда будут и…

– Разве мы знакомы?

Брат и сестра синхронно повернули головы. Возмущенные зеленые глаза Джорджи и грустные голубые глаза Роберта одновременно увидели высокого человека, стоявшего в дверях маленького кирпичного здания, служившего Роберту Миллету офисом.

Фраза была произнесена ледяным тоном, и даже если бы у внезапно появившегося незнакомца не было легкого акцента, Джорджи все равно догадалась бы, что это – мистер де Капистрано. Безукоризненно сшитый костюм, шелковая сорочка и галстук, великолепно сидевшие на высокой худощавой фигуре, красноречиво свидетельствовали о его богатстве. За спиной вошедшего стояла красивая молодая женщина. Она также была прекрасно одета и также раздражена. Это было видно по ее хорошенькому личику. Кто она? Его секретарша?