Дмитрий Бергич

Планета детства

Прохладный поздний вечер, потрескивая горит костер. Вокруг него, в поисках тепла, собралось несколько десятков человек. Это участники палеонтологической экспедиции, студенты с руководителем — Дмитрием Александровичем Козловым. Они уже успели поужинать, а сейчас разлили чай по кружкам и собрались вокруг огня. Бывает такое, весь день работал, устал, а все равно хочется немного перед сном посидеть, пообщаться. Сначала были оживленные разговоры о находке несколько хороших образцов, обсуждения стоявшей днем жары и сменявших ее ночных морозов, а потом резко повисла тишина, все смотрели на зачаровавшие языки пламени.

— Дмитрий Александрович, — нарушила тишину молодая девушка Анна, — а как вы решили стать палеонтологом?

Студенты хихикнули.

— Ну серьезно, — улыбаясь, оглядела девушка своих товарищей.

— Вам и вправду интересно? — немного улыбаясь ответил мужчина.

— Да, — хором ответило несколько голосов студентов.

— Знаете, вроде интересный вопрос, но задают его мне впервые, — начал Дмитрий Александрович, теребя рукой волосы, — про что только не спрашивали, и про находки, и про нападения местных, даже про домашних животных, а такое в первый раз.

— Это потому, что мы особенные, — сказал и засмеялся рыжеволосый парень.

Его заразительный смех подхватили и остальные.

— Конечно особенные, — улыбаясь подтвердил руководитель экспедиции, — каждая группа особенная.

— Дмитрий Александрович, так как вы стали палеонтологом? — переспросила Анна.

— Если мы уж выяснили, что вам интересно, то расскажу, — взяв двумя руками кружку с теплым чаем, начал Козлов, — спустя годы, то время, без интернета и смартфонов и уже кажется словно другой планетой … планетой «Детства». На дворе летние каникулы, мне лет восемь примерно. Я тогда гостил у друга Димы, наши родители дружили и разрешали оставаться в гостях друг у друга по несколько дней. Для полноты картины хотелось бы разъяснить, я был хулиган, живший на окраине города, учившийся в обычной школе, а Дима жил в центре города, учился в лицее, в свободное время читающий энциклопедии. Несмотря на такие сильные различия общий язык мы находили легко, я учил его хулиганить, а он меня приобщал к более приличным занятиям. Этот день я запомнил хорошо. Мы пошли гулять и Дима начал рассказывать, как недавно читал про раскопки. Мне сначала было не очень интересно, я не понимал, для чего это вообще нужно. Так мы шли, пока он не предложил пойти поиграть в палеонтологов. У меня сразу возник вопрос, где? Да и кого мы будем искать, у нас же динозавры не бегали тут, про которых он рассказывал.

Студенты засмеялись. Кто-то из них, воспользовавшись паузой, долил себе в кружку чая.

— Уж простите восьмилетнего мальчика, — улыбаясь продолжил Дмитрий Александрович, — так вот, Дима сразу объяснил, что мы пойдем откапывать не динозавров, а в его лицей, которому более ста лет, и уже на его территории можно раскопать что-то стоящее. Я, после фразы про сто лет, сразу загорелся идеей найти что-нибудь древнее и всю дорогу до лицея донимал Диму, что там можно найти. Благо до места было не далеко, и я не успел его заставить передумать. Как сейчас помню, мы зашли через главные ворота, обошли лицей, и пришли к забору, в самый угол территории. «Копать будем тут» — скомандовал Дима. На мой немой вопрос в глазах он добавил: «потому что тут раньше была помойка!».

Студенты, представив эту картину, опять рассмеялись, Козлов смеялся вместе с ними.

— Надо было видеть картину, — смеясь продолжал Дмитрий Александрович, — как девятилетний Дима, с серьезным лицом говорил, что копать надо на свалках, там больше шанс что-то найти. Первой находкой было перо от перьевой ручки. Я даже не понял сначала что это, но Дима объяснил, у него была такая, только современная. Спустя минут двадцать мы нашли и чернильницу. Тут я без подсказок понял, для чего она нужна. Далее попадались какие-то клочки старой, истлевшей бумаги, болты и битое стекло. Каждый предмет мы осматривали и только убедившись, что это хлам, не представлявший научной ценности, выкидывали. Только под конец попалась еще пуговица от формы лицеиста. Время было на исходе и мы, взяв находки, побежали домой. Весь вечер строили догадки. Дима все фантазировал, кому это принадлежало, а я все размышлял, как все-таки изменились такая простая вещь, как письмо. С перьевой ручки. До нашей, современной. Прогресс. А чем вообще до перьевой писали? Тогда я так и не узнал ответ, не помню почему, но главное помню, что решил тогда попросить на день рождения энциклопедию по палеонтологии. Вот такая планета «Детства» получилась.

— А с Димой, с другом вашим, что потом стало? — начали спрашивать наперебой студенты.

— Дима то, археологом так и не стал, доктор наук по биологии, — ответил Козлов.

После этого наступила тишина. Каждый задумался о чем-то своём, кто-то о дружбе, кто-то о том, кем хочет стать, а кто-то, о своей планете «Детства». А костер, догорая, давал понять, что скоро пора идти спать.