Александр Половинкин

Лукое

… На туманном и зловещем болоте изредка глухо квакали, — похожие на большие черные камни — жабы. Над древней Пармой стояла ночь. Чуть повыше созвездия Лебедя — три разноцветных звезды, выстроились в переливающуюся линию. Ярко светила низкая луна. Среди высоких елей, густо поднимающихся по белому склону горы, серебром блестела извивающаяся змеей — мелководная лесная речушка. По недвижимой глади скользил, как на коньках- жук водомерка, да изредка выныривала подышать большая серебряная лещ-рыба… В чуме все спали. Тихо сопел младенец в подвешенной колыбели. Тлели, изредка щелкая и искря, угли костра. Сладко спали в углу под оленей шкурой, малыши постарше. В самом теплом месте у очага, развалилась и храпела слепая старуха Манси. Раздался страшный рев. Задрожала земля. Закачались и заскрипели шесты, с развешанной на них утварью. Изогнулись балки стен. Ходуном заходило хлипкое жилище из оленьих шкур. Напуганные старуха и дети, кучкой прижимались к стене. Дети дрожали, обнимая бабушку. — Не бойтесь. Ящер идет биться на золотую гору. К утру все стихло. Снова сияло солнце над летним лесом. Только вырванные из белой скалы раскуроченные кедры с гигантскими, кривыми корнями валялись повсюду. Огромный след лапы, на грязном дне лесного ручья. Кричали глухари, успокаиваясь. Асыка охотился в каменном городе. Хорошая была охота. Много зверья побежало, испугавшись ящера. Он смотрел на поваленные кедры, стоя на вершине плоского как черепаха, огромного камня. В одной руке он держал подстреленную куропатку, в другой маленькой лук охотника Манси. Зеленое море Тайги зеленело впереди.

…Высоко-высоко ястреб летел над Пермской тайгой. Показались скалистые берега реки. Древние столбы из высоченных кедровых стволов. Черные идолы — покрытые рисунками и письменами. Растянулись чумы из оленьих шкур вдоль Камвы. На бережку, на деревянных жердях весели огромные белужьи шкуры. Детвора играла с домашним медвежонком. Шаманки танцевали вечером у маленького костерка, на зеленной лужайке. Они кружились в хороводе. Развивались их разноцветные ленточки на одежде. Звенели колокольчики и обереги. Молодые девушки стучали в бубны, и со смехом прыгали через костер. Они пели песни о будущих свадьбах. В быстроходных лодках-долбленках, пронеслись охотники преследуя огромную белугу, пытающуюся спрятаться в густых водорослях глубокой реки. Ястреб делал круг над селением. У костра, на горке, окруженной идолами с медвежьими головами, сидел шаман. Вокруг старика расселись молодые охотники, которым настала пора выбирать себе невест — среди девушек селения, а может и других. Пермяки в ту пору всюду селились вдоль Уральских рек. Тихая Сылва. Бурная и своенравная Чусьва. Протяженная и широкая Камва. Молодые охотники спорили. Большой и глуповатый Охотник Чиной спорил с маленьким, лопоухим и очень ершистым Перей. — А я тебе Перя, говорю… Есть золотая гора. И я ее найду. Без золота и драгоценностей ни как. Нужно богатство, что бы невесту — не стыдно было в чум привести. А некоторые отцы… И за дочерей своих тоже золото хотят. Перя хитро улыбался, скаля кривые зубы. — Да, ты дружок Чиной просто глупый и страшный, поэтому отец девушки и сказал тебе, что бы ты женишок нес ему за дочку золото. Которого у тебя никогда не было и не будет. Так что. Береста-тебе невеста. Ха-Ха. Перя и другие молодые охотники смеялись так, что попадали назад, со старых закопченных бревен, уложенных кругом у древнего кострища. Чиной сидел, пыхтел и чесал усиленно затылок, пытаясь сообразить, что такого смешного в богатстве. Солнце зашло за Камву. Тихонько пели женщины у реки, провожая красное солнце. Запели сверчки. Старые совы расселись на головах деревянных медведей. Перя важно и гордо стоял на фоне большого пламени. Он поставил ногу на бревно, как на голову поверженного кабана. — Девушки любят сильных и смелых как я. Будь у меня богатство и золото, я бы построил мост через широкую бурную реку, что бы можно было ходить в гости. Или красивые невесты сами бы пришли к нам. К смелым и отважным охотникам. Перя выпячивал грудь, в кожаной рубахе. Обереги и красивые перья, болтались на кожаной бахроме его анарака из кожи лося. Асыка самый сильный и смелый из всех, молча сидел на старом бревне, на краю поляны. — Я тоже с вами пойду искать золотую гору. А что дома делать? По дороге может зверя ценного добудем? А повезет, то наберем сокровищ и мост построим. Шаман, а что знаешь ты и как нам найти золотую гору? Ведь никто не знает. Все славные охотники за удачей сгинули. Йетикгё посмотрел на три звезды в небе. Старики рассказывали, когда я был маленьким. Когда по Чусьве и Шаман повесил на шею каждому юноше обереги. Это была медная фигурка медведя-защитника Тайги. Бережно убрав под куртки обереги, охотники поклонились старому шаману — вожаку и хранителю племени Пермяков. — Идите на болота к ведьме.

…В дремучем, непроходимом лесу, на окраине вонючего черного болота, в кривом полусгнившем и покрытом мхом чуме, на полу у маленького очага сидели четверо. Разлили по костяным чашкам булькающий горячий морс из сушенной брусники и трав. Слепая и дряхлая старуха Ламия нащупала иссохшей рукой на столе свою трубку. Плотно набила ее из мятой медной чашки — бурой смесью, и закурила от длинной, лежащей на камне у костра лучины. Ламия рассказала охотникам, что ящер живет в черном болоте. Старуха подняла к дыре, куда уходил дым из чума свои белые, слепые глаза. — Звезды укажут путь. Когда на небе появится змея из самоцветов. Ящер проснется и пойдет по Тайге, сметая все на своем страшном пути. Ящеры Пармы просыпаются и идут на золотую гору. Много золота и камений на той горе. Но еще не один охотник не возвращался живым оттуда. Далеко, далеко, на далёкой горе, среди моря тайги, Бьются огромные ящеры. Ламия нащупала у себя под дранной рубахой, веревку на груди. Там висел старый потемневший черепок белки или куницы. Старуха поднесла череп к сморщенному беззубому рту и тихонько дунула туда три раза. — Сохан проведет вас по болоту. Он такой же старый и слепой как я, но болота знает лучше всех. Он здесь хозяин. Золотая гора далеко. В обычные времена ее и вовсе не увидеть. К у тру то, все ящеры и всё золото, и сокровища исчезнут. От первого луча солнца. Если не успеешь в тень спрятать. А через ночь уже можно из мешка драгоценности доставать. А сами люди никогда той горы не найдут. Только