Анна Москалева

ТриНити

Часть 1 Пролог

Аля беспокойно переминалась с ноги на ногу. Шаг вперед, на самую кромку воды. Кроссовки уже вымокли, но она не заметила этого. Все ее внимание приковано к лодке посередине озера. Даже не к лодке, а к воде около нее.

— Ну же, выныривай, — говорит она вслух, не замечая этого, — Выныривай скорее!

Мгновения складываются в секунды, секунды — в минуты. Такие долгие минуты. Уже три? Или четыре? Боже, как много! Она сделала еще пол шага вперед, кто-то ухватил ее за локоть, потянул назад. Аля удивленно оглянулась. А… Это Татьяна. Она улыбнулась женщине и снова отвернулась к озеру. Впрочем, Татьяна так же не моргая смотрела на водную гладь.

Прошло еще пол минуты. Или полторы? Когда же? Ну, когда?!!!

Вдруг лодка покачнулась, и вода около нее пошла кругами. Обе женщины, уже не обращая внимания на воду, шагнули вперед. Как будто эти полметра могли им помочь хоть что-то увидеть.

Мужчина в лодке подскочил и стал тянуть трос. Быстрее, сильнее. Вот. Вот уже из воды показалась фигура человека.

Возглас восхищения и отчаяния одновременно вырвался у обеих женщин.

Из воды показалась миниатюрная рыжеволосая девушка. Одна.

Часть 1 Глава 1

Любимая мелодия вырвала Альку из мира грез. Звонил будильник. Яркий и приятный сон остался по ту сторону ночи. Привет тебе, новый день.

Алька уже почти смирилась с тем, что придется вставать, когда дверь комнаты распахнулась, и вошла мама.

— Ох и мерзость у тебя по утрам играет! Это правильно. На будильник нельзя ставить хорошую музыку, — мама резким движением раскрыла плотные шторы.

Свет ворвался в маленькую комнату, осветив школьный письменный стол, полки с книгами, кресло с мягкими игрушками на нем и узкую кровать, с просыпающейся Алькой. Аля натянула одеяло на голову, пытаясь отвоевать у Мирозданья и мамы еще пару секунд сна. Мироздание почти сжалилось над ней, но мама — нет.

— С добрым утром! Завтрак на столе, — сообщила ей мать, откинув одеяло.

Альке было двадцать два, и к этому возрасту она точно знала, что не любит завтраки. Ну, точнее, любит, но часов в одиннадцать, не раньше. Ее желудок просыпался только к этому времени. Но мама с завидным упорством приучала ее начинать день с овсянки. С самого детского сада неизменная каша каждое утро ждала ее на столе. Можно было попробовать отказаться и выслушать длинную лекцию о правильном питании, биоритмах и здоровом образе жизни. А также о цвете лица, лишнем весе и отсутствии личной жизни. Наверное, если бы у Альки хватало сил выдержать мамину лекцию дольше двадцати минут, она совершенно точно услышала бы доказательства взаимосвязи овсяной каши и убийства Кеннеди. Ведь все болезни, включая новые и вовсе еще не открытые, мама уверенно объясняла неправильным питанием: «Жрут всякую дрянь, а потом…»

В общем, проще было смириться и проглотить сероватую жижу, чем принудительно расширять свой кругозор.

В сотый раз помечтав о том, чтобы съехать от мамы, Алька впихнула в себя кашу отправилась в душ.

— Аля, а кофе?

— На работе выпью!

Кофе она тоже ненавидела. Любила чай. Но, по иронии судьбы, работала в кофейне. Так что отговорка про работу всегда спасала.

Шум воды убаюкивал и уносил прочь от реальности. Аля снова вспомнила свои сны. Яркий и интересный мир. Она попадала туда практически каждую ночь. Сначала ей казалось, что это выдумка. По крайней мере, чувство эйфории, которое Алька испытывала, когда писала свой «роман», приходило к ней снова именно в этих снах. Именно поэтому Аля, несостоявшийся литератор, долго была уверена, что создает этот мир сама. Она рассматривала детали чуждой реальности, наблюдала за персонажами, придумывала возможное развитие сюжета.

Главным действующим лицом этих историй была молодая девушка, почти подросток. Рыжие волосы, неестественно зеленые глаза, светлая кожа. Девушка была похожа на красивую куклу. Все продумано, все сочетается, все идеально до неестественности. Аля иногда мечтала быть такой. Стройная, невинная, беззащитная. С Алиной точки зрения, только таких все любят и носят на руках. Наверное, поэтому юная писательница долго воспринимала героиню своих снов, как собственное альтер-эго. Ровно до тех пор, пока та, другая Аля, с ней не заговорила.

Тогда она проснулась со странным ощущением, что это все же что-то большее, чем просто фантазии. Параллельная реальность? Другой мир? Да даже если и так, Альке было все равно, ведь именно там, в тех снах, ей нравилось. Там, а не тут..

— Аля, время! — стук в дверь вернул мечтательницу в ванную комнату родной двушки.

Да, время.

Гул взлетающего самолета ватным одеялом накрыл Сергея с головой. Только от этого одеяла спать совсем расхотелось. Парень повернулся на диване, приоткрыл один глаз и посмотрел в неплотно зашторенное окно: ярко раскрашенный борт неспешно взлетал, едва не задевая хвостом крыши многоэтажек.

Семь месяцев назад, кажется, в таком же прилетел в Москву Сергей. Тогда это казалось сумасбродством: бросать хорошую работу, устроенный быт и срываться в неизвестный, чужой и, по слухам, жестокий город.

Серега встал и лениво побрел в ванную. Где-то под подушкой сработал будильник.

В свое время ему сильно помогла разница во времени — не было никаких проблем с утренними подъемами. Он до сих пор просыпался чуть раньше семи, ведь в его городке в это время некоторые уже обедали. Зато других сложностей было хоть отбавляй: молодой алтайский программист никак не мог принять московские ценности. Нет, он был не из трусливых, даже наоборот. Для него не существовало слова «невозможно». Он на это всегда отвечал, что «невозможно — это возможно, но не так, как все привыкли делать». И это работало! В девяти… ну хорошо, в восьми случаях из десяти его идеи выстреливали и приносили результат! В оставшихся двух случаях он говорил себе и друзьям, что просто надо придумать другой способ.

Работу в Москве он тоже получил благодаря этому свойству своего характера: его проект взял грант. Он, решил конкурсный