Лара Рысь

Охотник за временем

Время как вода, течет и все принимает, невозможно его обыграть.

— Я прошу минуту внимания, выслушайте меня пожалуйста

— Дрожащим голосом, тараторя выговорил доктор.

— Ещё чего?! Нет у тебя минуты! Тебе пора, злобно молвил крепкий, квадратный, охранник в черном костюме.

— Давай, собирайся, ты знаешь правила, ты все потратил, ты больше не можешь тратить время.

— Но хотя бы всего пять минут, может быть я смогу, может у меня получиться.

— Нет, пошевеливайся, квадратный подхватил его под локоть и подтолкнул в темный проем.

— Что там?! Что там? Скажите мне, я имею право знать, озираясь через плечо продолжал тараторить доктор.

— Все узнаешь, там у тебя будет время, квадратный подтолкнул в спину доктора и захлопнул за ним дверь.

Темнота поглотила доктора, белый халат в темноте перестал быть белым. Сильный поток ветра дунул в лицо, вдавив очки в переносицу, пыль острыми краями царапала морщинистое лицо доктора, он летел в бездну, страх переполнял все от пяток до головы, уже ничего не думалось, единственная ужасная мысль: «Чем этот полет во тьме закончится? Будет больно? Или может быть это всё, всё кончено?»

Кончилось ожидание и страх доктора ударом головы обо что-то твердое и одновременно мягкое, принимающее удар в себя, похоже на большое растение, но не дерево. То ли от удара, может от нервного ожидания падения и развязки, доктор в итоге потерял сознание.

Очнулся доктор в кровати, укрытый колючим, шерстяным пледом. Оглядев комнату, было понятно, что кроме кровати нет ничего из мебели, стены кремового цвета, свет падал в комнату из окна под самым потолком, но что там за окном не было видно, окно было слишком высоко.

«Свет» — подумал доктор, — «это свет, значит все кончилось, я перешёл на другой уровень, у меня получилось, но может я умер?! Нет, не умер», рукой ощупывая себя и даже разок ущипнув, доктор констатировал — жизнь в своём теле.

Мысли прервал поворот ключа в замке, раз, два, личинка механизма замка отодвинулась и дверь открылась.

Доктор приподнялся в кровати чтоб лучше разглядеть, кто появиться в дверном проеме, его морщинистое лицо выдвинулось, но в глазах не было четкости и контраста, он силился разглядеть, но бесполезно, очков не было, а глаза отказывались работать четко, несмотря на усилия, приказы мозга, — надо, должен — увидеть, кто там! Ничего не выходило, глаза не слушались без оптики.

— Вы, вероятно, ищите это спокойный голос, протянул вперёд очки доктору прямо в руку.

Доктор торопливо надел очки, чтобы быстрее разглядеть кто перед ним стоит. Понимая, что, скорее всего, этот человек сообщит, о ближайшем будущем.

Надев очки, доктор увидел перед собой не человека. Прямо на него смотрели круглые зелёные глаза.

— Это как, молвил доктор, — вы кот?

— Ну нет, я кошка, зовут меня Мелисса, вообще я могу быть собакой, если хотите, но я подумала вам будет удобнее общаться с кошкой. Верно? Ведь у вас был стресс при переходе, а люди не все спокойно воспринимают незнакомых собак, так уж вышло к кошкам люди более благосклонны.

Доктор слушал, изучая собеседницу. Это была большая кошка, ростом примерно метр, серо-зеленого окраса. Она стояла на задних лапах, передние лапы держали планшет, иногда Мелисса поглядывала туда, с умным видом изучая что-то там.

— Итак вы прибыли через тьму в 2019 год. И последние пять лет вы закончили в 2008 году. Здесь указанно, что вы не справились и вас пришлось перебросить через одиннадцать лет. Вы бездарно потратили время, ничего не привнесли, более того вы спешили, не смогли найти время и сохранить его.

Доктор напрягся при этих словах, его переполняло недовольство и нетерпение.

— Но, перебил он собеседницу, как я мог найти время и сохранить? Я не понимаю, что от меня требуется?! И почему у меня забрали 11 лет, переместив сюда? Кто вы? Зачем все это?! Почему я?!

Кошка зафырчала, проявляя недовольство.

— Хватит, у нас тут не дискуссия! — фыркнула она, хотите закончить?! Можем устроить это очень быстро! Отказываетесь участвовать?! Так и скажите, не надо тут бунтовать, не то я превращусь в очень злую собаку.

Доктор, резко остановился в своих мыслях и многочисленных вопросах, как будто дернули стоп-кран. Он замолчал понимая, что не в его положение требовать что-то. Но в то же время абсолютно не понимал, что он делал неправильно.

— Но если бы вы мне хотя бы намекнули, в чем я ошибался? Что я делал не так? — уже с мольбой в голосе вопросил он.

— Всё! Абсолютно всё! — резко отрезала Мелисса, вы не приблизились к цели ни на мгновение, вы не нашли способа найти время, и сохранить его.

— Ну довольно, вам пора, и мне пора. Когда я выйду отсюда, я оставлю дверь открытой, как только вы будете готовы, входите в 2019 год.

— Не надо отчаиваться доктор, возможно в этот раз у вас все получиться, и прекратите корчить из себя, здесь Мелисса сделала паузу, подбирая подходящее слово,

— Как это, по-человечески будет, капризного ребёнка, наконец закончила она.

Быстро испарившись в дверном проеме.

Доктор продолжал лежать под колючим пледом, только сейчас он заметил, что плед отдает сыростью, и на ощупь немного влажный. Но эти неприятные ощущения не добавляли скорости, ему все еще не хотелось вставать и идти, неизвестность тормозила доктора. Он лежал и смотрел на свет падающий на пол из окна. Думал, что надо подниматься, выходить, но почему она сказала: «войти»? А про себя она употребила слово: «выйду»? Почему я должен войти, а она выйти, через одну и ту же дверь?!

Тут доктор осознал, свет на полу из окна слабеет, первое, что он понял, похоже на улице темнеет, и лучше выйти сейчас, пока есть возможность разглядеть, где он, куда идти, ведь в темноте эта задача усложнится, да и нужно взять этот влажный плед, вдруг там холодно, может быть дождливая осень, или еще чего хуже морозная зима». Он вскочил, сложил плед, ринулся к двери. Толкнул дверь плечом и оказался перед узкой, мрачной, лестницей, ведущей на верх. Он ещё подумал: «да я выйду на верх, но надо запомнить дорогу, вдруг я не найду ночлег, тогда я смогу вернуться — обратно». Так доктор стремительно шагая, переступая через одну ступеньку, оказался перед еще одной металлической дверью. Протянув руку к ручке, он почувствовал холод металла, надавил вниз, механизм заскрипел ржавчиной, с большой неохотой