– И все-таки она вертится!

Галилео Галилеч, ученый

– Несомненно, друг мой. Но одному только Богу

известно, как это ей до сих пор удается.

Аббат Гвидо Маншлч, инквизитор

Темно-красный «Ягуар» со стремительностью своего пятнистого прототипа приближался к вкопанному в землю оранжевому щиту с крупной предостерегающей надписью: «Закрытая территория. Въезд только по пропускам».

Водителя, лихо правившего своим железным конем, эта надпись, похоже, ничуть не смущала. Он нажал на тормоз, и его болид остановился перед железными воротами с гербом ее величества. Пара камуфлированных личностей с вышитыми на груди эмблемами, на которых британский лев попирал арктическую шапку Земли, раз глядев светловолосую особу за рулем, браво взяли под козырек, и спустя мгновение двухтонная стальная плита, преграждавшая путь «Ягуару», с ровным гудением начала отъезжать в сторону.

Двадцать третий герцог Бедфордский быстро поднялся по витой лестнице с потемневшими от времени дубовыми перилами и, не сбавляя скорости, ворвался в приемную перед своим кабинетом.

– Ваша корреспонденция, милорд, – заученно произнесла очаровательная шатенка, видимо, уже давно ожидавшая появления начальства. Слова эти сопровождались обворожительной улыбкой, более загадочной, чем все тайны фараоновых пирамид.

– Доброе утро, милая, – поздоровался представитель королевы в Институте Экспериментальной Истории, беря из тонких пальчиков секретарши пачку писем.

– Вам чай, кофе? – поинтересовалась она.

– Спасибо, Дженнифер. Ни того ни другого.

Он взялся за ручку двери, блестевшую, словно кираса конного гвардейца на параде в честь тезоименитства государыни.

– Милорд… – нерешительно начала красотка.

– Да, что еще? – повернулся Джозеф Рассел.

– Миссис Арви Мак-Гил просит вас принять ее. Старина Зеф задумался и покачал головой.

– Хорошо, скажите ей, что через четверть часа я буду рад ее видеть.

Оставшись наконец один, пэр королевства и особа, приближенная к трону, подошел к потайному бару, оборудованному в чреве набора доспехов миланской работы, и, проделав нехитрые манипуляции, извлек из него бутылку виски «Блэк Джон Уокер». Уставившись на черную этикетку так, словно видел ее в первый раз, он тяжело вздохнул и, свернув пробку, влил в себя треть содержимого бутыли. Миссис Арви Мак-Гил просила его аудиенции в среднем раз в неделю на протяжении последних восьми месяцев.

– Что-нибудь слышно о Вальдаре? – спросила Арви, едва успев поздороваться. Вопрос был традиционен. Но в этот раз Расселу было что на него ответить.

– С ним, как обычно, все в порядке. Вернулся цел и невредим. Во всяком случае, внешне. Блистает при дворе короля Джона Плантагенета. Его появление в Англии было отмечено принятием Великой Хартии вольностей.

– Это хорошо или плохо? – пытаясь скрыть радостную улыбку, осведомилась миссис Мак-Гил.

– Это так, и никак иначе! – пожал плечами двадцать третий герцог Бедфордский. – Пусть наши научные светила теперь разбирают все pro et contra2 сего исторического курьеза.

Селектор на сандаловой поверхности стола работы непревзойдённого Роберта Адама предупредительно пискнул и заговорил воркующе-томным голосом: – Ваша светлость, вас ожидают на ученом совете.

Европа может подождать!

Мисс Абигайль Черчилль

Пролетев лишних ярдов пять, нож стукнулся о стену и, падая, вонзился в деревянный настил пола.

– Эй, Капитан! – послышалось из-за полуоткрытой двери, мимо которой только что пролетел пущенный моей недрогнувшей рукой кинжал. – Меня не надо убивать! Я человек доброй воли. Я чист и светел, словно голубь мира!

Судя по голосу, герой английской революции Рейнар-Серж JI'Apco д'Орбиньяк был в превосходном настроении. Спустя мгновение хитрая физиономия моего славянского «гасконца» показалась в дверном проеме.

– Заходи, – мрачно бросил я.

– А ножами бросаться не будешь? – с деланной опасливостью спросил он.

Не удосужившись подняться с неприбранной лежанки, я отрицательно покачал головой.

– Ножи кончились… Сэнди! – позвал я. – Будь добр, собери оружие.

Шаконтон, сидевший в углу и потиравший ушибленную руку, встал и направился к двери.

– Ты зачем мальчика обидел? – с укоризной спросил меня Лис, ласково похлопывая оруженосца по плечу.

– Да, кстати, Александер, сходил бы ты посмотрел, сыты ли наши кони.

– Накормлены, – буркнул Шаконтон, с силой выдергивая из двери ножи, образовывавшие на ней ровный крест.

– Да? – обнимая его за плечи и проникновенно глядя в глаза угрюмому юноше, среагировал Лис. – Ну тогда просто сходи развейся. Мы тут с господином рыцарем посекретничаем.

Сэнди, ничего не ответив, вышел. Я тоскливо воззрился на Рейнара, который умостился на край моего одра подобно брату милосердия, проведывающему безнадежно больного. Некоторое время он с невыразимым сочувствием созерцал мою меланхоличную физиономию. Я ждал.

– Ну что, больной? – Лис вооружился ложкой. – Скажите «а-а-а»! Не хотите – не надо… – Сережа приложил ладонь к моему лбу. – Чудно, батенька… Кипит наш разум возмущенный. Тлетворное влияние сырого лондонского климата плюс хроническое недопивание. Острая мозговая недостаточность. – Лис удовлетворенно потер руки. – Медицина бессильна, но будем лечить.

– Ты чего приперся? – раздраженно спросил я.

– Посоветоваться пришел. Там, видишь ли, король Джон от щедрот своих милостями сыплет направо и налево. Вот, не могу придумать, как мне теперь лучше именоваться – лордом Ремингтоном или графом Винчестером? – Лис с комичной задумчивостью уставился в потолок.

– Купцом Калашниковым, – огрызнулся я.

– Хорошая мысль. Но только для этого гордого титула мы не в той стране революцию сделали. Ты, кстати, долго здесь валяться намерен? – без всякого перехода спросил Рейнар.

– Долго. Пока не получу знамения свыше, – раздраженно сострил я.

– Считай, что оно у тебя уже есть. Пока ты там с драконами шуры-муры крутил, тут Рассел тебе оставил цэу на случай, если ты, скажем, вдруг вернешься. Я обреченно закрыл глаза.

– Что на этот раз? Папа римский провалился в канализацию?

– Хуже. Но тебе понравится, – успокоил меня мой друг. – Начальство не устраивает существование гиперимперии нашего закадычного врага Отто…

– Что, опять Лейтонбург?!

– Как в воду смотрел! – Лис удовлетворенно хмыкнул. – Видишь ли, наши умники считают, что созданное нашим дважды императором государство нежизнеспособно и рухнет, как только его величество «сыграет в ящик». Но чем быстрее развалится этот монстр, тем больше шансов у старушки Европы не захлебнуться кровью.