Алексей Ксенофонтов

Синеутровский переулок

1

Через дорогу старик ждёт автобус. Видел, как он еле-еле подходил к остановке, волоча за собой неподъёмную тачку.

–Здравствуйте! – говорю, чтобы поддержать разговор -стоять, судя по всему, долго. Наличие расписания движения в нашем посёлке означает не время прибытия автобуса, а то, что он вообще будет… когда-то…

–Что? – старик глуховат – трудно ходить…

– На даче были? – спрашиваю громко.

–Нет, я жил здесь лет 15 назад. – отвечает.

Внимательно рассматриваю черты его лица: нет, не знаю кто это. А тут незнакомых жителей, а тем более 15 лет назад в принципе быть не может. Здесь детство прошло и каждый дом, со всеми его обитателями был нам знаком. Каждый пёс на привязи и каждый кот на крыше известен. Каждое дерево излажено вдоль и поперёк. За каждым кустом мы тут прятались и играли в «немцев и наших»…

– А где жили? – почти кричу в его сторону.

–Синеутровский переулок, 12.

–Это далеко? – переспрашиваю деда. Не было у нас такого переулка. Название такое красивое, запоминающееся… Но никогда его не слышал…

–Нет, это за углом! – отвечает и показывает сухим скрюченным пальцем в сторону полуразвалившейся хибары без крыши.

–Да, помню этот дом. Но, там же была ветлечебница!

–Я жил здесь…– отрешённо повторяет старик.

–Лет пять назад её разрушили, а до этого она стояла открытой, с выбитой дверью, – вспоминаю детство – мы там часто играли. А как-то пацаны нашли там письма…

2

–Письма! – кричит старик. Он очень возбуждён, но быстро преодолевает свои эмоции и опять становится меланхоличным.

–Пацаны хотели сделать из них костёр, но не стали, отдали мне домой. Они были подписаны «твоя Маша…»

–Маша… моя Маша… – старик схватил меня за рукав своими цепкими пальцами и безумно посмотрел на меня – где они сейчас?

–Спокойно, дед! – даже слегка испугался его сумасшедшего взгляда – Не знаю где они. Мы давно переехали отсюда. Наверное, где-то в пути потерялись.

Старик сник, но затем опять впился в мой рукав: «Покажи мне, где ты их нашёл! Пойдём туда…»

Согласился, потому что стало его жалко, тем более что идти тут не больше ста метров. Свою тележку старик оставил на обочине и через несколько минут мы зашли на эти развалины с одной уцелевшей стеной. Внутри, как не странно, до сих пор стоял древний облезлый деревянный комод со ржавыми полукруглыми ручками. Старик подошёл к комоду и открыл верхний ящик. Там валялась какая-то древняя мелочёвка: сухие травы, ножик с рыбьим хвостом, фигурный ключик. Он повертел этот ключик в руках и кинул его обратно.

–Возьмите это с собой, хоть что-нибудь на память…– говорю. Не отвечает. Подходит к закрытой, чёрной от времени, висящей на стене, полке. Хочу помочь ему и пытаюсь открыть полку. Он останавливает меня и глядя в глаза говорит: «Что было в этих письмах?»

3

–Я не помню. Столько лет прошло. Потом, там было столько странных слов, смысл которых, тогда был непонятен…– отвечаю.

–Ты помнишь… Ты всё помнишь…– слышатся его шипящие слова. Его глаза всверливаются мне в мозг. Не могу пошевелиться. Сознание затуманивается и вдруг оказываюсь в своей детской комнатке. Судя по всему, уже вечер – в окне темнота. Сижу на своей кровати и держу в руках пачку писем. На стене тот самый гобелен с видом на московский Кремль. Мне лет 10-11. Одет в какие-то обшарпанные шорты и такую же рубашку. Не помню, чтобы в детстве шорты носил… Заходит мама. Боже, какая она молодая и красивая…

–Пойдём, кушать, Лёшик! – говорит она, и проходит дальше к большой кровати. Там спит моя младшая сестра. Даже не заметил её… Мама поправляет ей подушку, одеяло и возвращается ко мне. Она берёт мою голову двумя руками и прижимаясь носом к макушке, с шумом втягивает воздух: «Солнышком пахнет!»

–А разве солнышко пахнет? – спрашиваю, как тогда, в детстве.

–Конечно! – отвечает она. Неожиданно комната подёргивается белой непрозрачной дымкой и слышится шипящий голос старика: «Письма-а-а-а-а, читай письма-а-а!»

–Постой, старик! – говорю ему – всё прочитаю! Дай ещё хоть пару минут побыть здесь…

Дымка исчезает. Мама сидит рядом со мной. В руке у неё письмо.

–Где ты это взял? Ты знаешь, что читать чужие письма нехорошо? – строго говорит она.

–Мама! – вздыхаю и прижимаюсь к её вязаной оранжевой кофте – иногда очень даже хорошо… Она обнимает меня и белый туман хлопьями засыпает комнату…

4

Читаю письмо за письмом. После каждого прочитанного письма слышно шипение: «Ещё…ещё…»

Ничего вокруг не видно… Какая-то белая муть… Невозможно двинуться с места… Впереди появляются две жёлтые точки. Они растут и приближаются… Слепят глаза… Слышится скрежет, и кто-то трясёт рукой моё плечо: «Эй, мужик! Тебе надо в Шабаровку? Мы уже отъезжаем!» С трудом открываю глаза. Это водитель рейсового автобуса.

–Надо! -отвечаю. Затем переспрашиваю – а где старик?

–Какой старик? – удивляется водила.

–Ну, со мной на остановке был! – пытаюсь объяснить.

–Не было никакого старика. Ты здесь один стоял!

05.09.2021