«Сын вора» — книга, ознаменовавшая новую веху не только в чилийской, но и в латиноамериканской литературе. Ее автор, Мануэль Рохас, получив в 1957 году Национальную премию в области литературы, стал одним из величайших писателей нашей страны. Эту книгу, впервые опубликованную в 1951 году, перевели на русский язык в 1965. Прошло 50 лет с момента выхода первого издания, и нам бы хотелось, чтобы русскоязычная аудитория смогла снова встретиться с этим произведением.

Книга написана в довольно прямом и экспрессивном стиле, что становится заметно с самых первых страниц, в частности, когда речь заходит о свободе: «Солнце и ветер, море и небо». Диалоги напряженные, реалистичные, но в то же время очень поэтичные, а описания выразительны и красноречивы, как, например: «Опять откуда-то вынырнул, ведя за собой группу рабочих, квадратный человек — квадратные плечи, квадратные руки, квадратное лицо — огромный детина, весь точно вырубленный одним ударом из увесистой шершавой глыбы».

Мануэль Рохас повествует о жизни Анисето Эвиа, и в этом повествовании сливаются настоящее и прошлое, отражается тяжелая жизнь маргинальных слоев общества, живущих в пограничных районах между Чили и Аргентиной, а также переживания этих людей в контексте социальных реалий той эпохи. Монологи главного героя и разговоры, которые он ведет с друзьями, с незнакомцами, с представителями закона, имеют огромную важность с литературной точки зрения и дают возможность погрузиться в мир романа «Сын вора».

Мы очень рады случаю вновь представить это произведение великого чилийского писателя, что стало возможным благодаря усилиям Управления по делам культуры Министерства иностранных дел Чили и Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы.

Вслед за публикацией антологии современного чилийского рассказа «Тишина и время» 2015 года, посольство Чили переизданием романа Мануэля Рохаса «Сын вора» делает очередной шаг в распространении чилийской литературы среди русскоязычной аудитории, которая, как мы надеемся, получит удовольствие от чтения.

Мануэль Рохас (1896–1973) — один из крупнейших чилийских писателей XX столетия. На протяжении почти полувека он публиковал стихи и рассказы, повести и романы, литературно-критические статьи и публицистические эссе, завоевав прочную известность не только в Чили, но и далеко за ее пределами. Особое место в истории современной чилийской и — шире — латиноамериканской литературы занял его роман «Сын вора» — произведение, которое в своеобразной форме возрождало традиции испанского плутовского романа…

В 1554 году выходит в свет небольшая повесть «Жизнь Ласарильо с Тормеса, его невзгоды и злоключения». Автор этой книги, пожелавший остаться неизвестным, вложил в уста своего героя бесхитростный рассказ о том, как он, не достигнув и восьми лет, был брошен в водоворот жизни, как, барахтаясь в бурных волнах житейского моря, он постепенно обретал хитроумие и изворотливость, обучался всем тонкостям плутовства и в конце концов нашел тихую пристань. Книге этой была суждена долгая и славная жизнь. И не только потому, что повесть о Ласарильо в последующие четыре с лишним столетия не раз переиздавалась в Испании, многократно переводилась на разные языки мира и породила множество подражаний и продолжений. Но главным образом потому, что «Ласарильо» положил начало жанру плутовского романа, который сыграл весьма значительную роль в истории становления европейского романа. Можно сказать, что в XVII и XVIII веках его развитие отмечено едва ли не преобладающим влиянием испанской «пикарески» (от испанского «пикаро» — «плут»). Но уже в XVIII, а еще более в XIX столетии появляются все новые жанровые разновидности романа, и пикареска постепенно отодвигается на задний план. Понять причины этого нетрудно: интерес художников все чаще привлекает семья как элементарная социальная ячейка, анатомическое исследование которой позволяло вскрыть глубочайшие закономерности, движущие пружины и трагические конфликты, характерные для общества в целом. Для подобного исследования действительности плутовской роман с его героем, вырванным из семейных связей и странствующим по городам и весям родной страны, оказался менее всего годен. Старинную пикареску надолго почти полностью вытеснил из живого литературного обихода семейный социально-бытовой и социально-психологический роман, роман Бальзака, Диккенса, Золя, Толстого, Достоевского.

Однако в наши дни писатели разных стран столь часто обращаются к традициям пикарески, что вряд ли кто-либо осмелится отрицать живучесть этого жанра.

Для его возрождения были существенные основания. В частности, одной из причин обращения многих современных прозаиков к традициям плутовского романа, к его обычной композиционной схеме было то, что пикареска обладает «открытой» композицией, строится как серия эпизодов, связанных между собой лишь фигурой центрального героя-рассказчика. Это давало возможность авторам классических образцов пикарески использовать повествование для воссоздания широкой социальной панорамы жизни, вовлекать в действие персонажей из самых различных общественных слоев. Это же сегодня дает возможность писателям, обращающимся к привычной структуре плутовского романа, раскрыть глубоко и разносторонне конфликт человека с противостоящим ему и враждебным ему обществом. Разумеется, писатели XX века не копируют классические образцы.

Всякий талантливый художник традицию не воспроизводит, а трансформирует и обогащает. К каким результатам приходит современный писатель, творчески осваивающий некоторые приемы и принципы плутовского повествования, превосходно демонстрирует роман «Сын вора», написанный в 1951 году.

Да, этот роман Мануэля Рохаса построен по традиционной схеме испанской пикарески. Если события, изложенные в этой книге, расположить в строгой хронологической последовательности, то перед нами предстанет рассказ о жизни современного Ласарильо — Анисето Эвиа, о его невзгодах и злоключениях. В самом деле, Анисето, как и его далекие предки пикаро, вынужден, совсем еще, в сущности, ребенком, покинуть отчий кров (это происходит после смерти матери и ареста отца) и в своих странствиях по Аргентине и Чили столкнуться с самыми разными людьми. Однако традиционную схему плутовского повествования Мануэль Рохас существенно видоизменяет. Говоря о сходстве структур романа чилийского писателя и классической пикарески, мы ведь только что сделали оговорку: «Если события, изложенные в этой книге, расположить в строгой хронологической последовательности». Если… Но в романе-то эта последовательность событий резко нарушена. Читатель то и дело будет сталкиваться со сдвигами и скачками во времени: автор словно бы разорвал фабульную нить на множество ниточек, а потом связал их заново, в совершенно произвольном, на первый взгляд, порядке. В результате рассказ Анисето Эвиа развивается одновременно в нескольких временных плоскостях, а вместо причинно-следственных связей событий, характерных для хронологически последовательного изложения, возникают связи иные, более сложные и таящие в себе новые художественные возможности.