Роман посвящается моим близким и группе «Корал Чемберс» за то, что они были рядом, когда мне нужна была поддержка

Я весьма благодарен нескольким людям, без которых эта книга никогда не была бы написана.

Я благодарен моему литературному агенту, Дарли Андерсону, не только лучшему агенту, которого только можно пожелать любому автору, но и моему настоящему другу.

Хочу сказать спасибо Камилле Врей, моему ангелу-хранителю в литературной деятельности, чьи дельные советы, предложения и знания стали для меня неоценимыми и без чьей дружеской поддержки я не смог бы обойтись.

Конечно же, выражаю свою благодарность всем сотрудникам литературного агентства Дарли Андерсона за их старания по созданию рекламы моей книге.

Я глубоко признателен Максин Хичкок, моему потрясающему редактору, а также всем сотрудникам издательства «Саймон и Шустер» за их отличную работу на всех этапах создания этой книги. Огромное спасибо издателям Яну Чепмену и Сюзанне Бабоно за то, что поверили в меня и поддержали.

Я склоняю голову перед выдержкой Саманты Джонсон, которая выслушивала все мои безумные идеи.

Отдельная благодарность группе «Коралл Чемберс»[1]за поддержку в трудную минуту. Я люблю вас, ребята!

Доктор Джонатан Уинстон закрыл лицо хирургической маской и посмотрел на часы на стене кабинета для вскрытий № 4, находившегося в подвальном помещении лос-анджелесского окружного коронерского управления.

На стальном столе в нескольких футах перед ним лежало еще не опознанное тело белой женщины лет тридцати. Черные волосы, ниспадавшие на плечи, были влажными, и их кончики прилипли к столу. В ярком свете хирургических ламп ее бледная кожа казалась резиновой, синтетической. Сразу установить причину смерти не удалось. В помещении, где нашли труп, не было крови, на теле не обнаружено ран от пуль или холодного оружия, голову и торс не покрывали гематомы от ударов тупым предметом, на шее отсутствовали синяки, которые свидетельствовали бы об удушении. На теле вообще не было почти никаких следов насилия. Почти. Убийца всего-навсего зашил своей жертве рот и влагалище. Нитка была толстой и крепкой, стежки небрежными.

— Мы можем приступать? — Доктор Уинстон повернулся к Шону Ханнею, молодому криминалисту, занимавшему должность ассистента.

Ханней не мог оторвать взгляд от лица женщины, от ее зашитых губ. Неудивительно, что сегодня он нервничал больше, чем обычно.

— Шон, мы можем приступать?

— Э-э-э… Да, доктор, простите. — Наконец повернувшись к Джонатану, он кивнул. — Все готово.

Ханней встал справа от стола. Доктор включил запись, поставив цифровой диктофон на соседний стол.

Уинстон назвал дату и время вскрытия, имена присутствующих и номер дела. Тело уже измерили и взвесили, так что он перешел к описанию физических характеристик жертвы. Прежде чем сделать надрез, Уинстон тщательно осмотрел тело, пытаясь обнаружить особые приметы, которые помогли бы установить личность погибшей. Посмотрев на швы в промежности женщины, он замер.

— Погоди-ка… — прошептал Джонатан, подходя поближе и осторожно раздвигая ноги убитой. — Шон, передай мне, пожалуйста, фонарик.

Он протянул руку к ассистенту, не отрывая взгляда от жертвы и озадаченно хмурясь.

— Что-то не так? — поинтересовался Ханней, вложив в руку доктора маленький фонарик.

— Возможно. — Уинстон направил луч света на то, что привлекло его внимание.

Шон принялся переминаться с ноги на ногу.

— Швы накладывал не врач, — произнес Джонатан, продолжая запись. — Стежки неровные, дилетантские. Словно подросток пытался зашить старую пару порвавшихся джинсов. — Он придвинулся еще ближе. — Швы расположены довольно далеко друг от друга, между ними зияют зазоры, и… — Доктор осекся. — Быть этого не может!

Ханней вздрогнул.

— Что там? — Он сделал шаг вперед.

Вздохнув, Уинстон медленно поднял голову и посмотрел на своего ассистента.

— По-моему, убийца что-то поместил внутрь жертвы.

— Что?

Доктор еще раз внимательно осмотрел тело, поводя фонариком.

— Луч отражается от чего-то внутри нее.

Ханней нагнулся, пытаясь проследить за его взглядом.

— Черт! Там действительно что-то блестит! Но что это?

— Не знаю, но что бы это ни было, оно достаточно большое, чтобы его можно было увидеть через швы.

Выпрямившись, доктор взял узкую металлическую лопатку с подноса с инструментами.

— Шон, посвети-ка мне. Вот так. — Он передал фонарик ассистенту, показав, куда направить луч.

Нагнувшись, Уинстон ввел кончик лопатки между двух швов и постарался продвинуть ее к предмету внутри жертвы. Ханней покрепче сжал фонарик.

— Это что-то металлическое, — заявил доктор, используя лопатку в качестве зонда. — Но я до сих пор не понимаю, что это может быть. Передай мне ножницы для снятия швов и пинцет, пожалуйста.

На то, чтобы снять швы, не ушло много времени. Перерезая каждый стежок, Уинстон выдергивал черную толстую нитку пинцетом и складывал ее в пластиковый пакет для улик.

— Ее изнасиловали? — спросил Ханней.

— В промежности видны кровоподтеки и царапины, как это бывает при изнасиловании, — подтвердил Уинстон. — Но, вполне вероятно, повреждения нанесены в процессе заталкивания предмета внутрь. Позже я возьму соскобы и завтра отошлю в лабораторию с образцами нитки, — он положил ножницы и пинцет на поднос для инструментов. — Ну что, давай выясним, что же убийца оставил в своей жертве.

Ханней внутренне напрягся, глядя, как доктор Уинстон засунул правую руку в тело.

— Что ж, я был прав, это действительно крупный предмет.

Пара секунд прошла в тишине.

— Он какой-то странной формы, — сказал доктор. — Основание квадратное, сверху что-то прикреплено.

Наконец ему удалось захватить загадочный предмет и вытащить его наружу. Послышался тихий щелчок.

Ханней подошел поближе, чтобы лучше все рассмотреть.

— Объект внутри жертвы металлический, довольно тяжелый. Судя по всему, его собирали вручную, — продолжил запись Уинстон. — Но я до сих пор не понимаю, что…

И тут он замер. Сердце забилось в груди чаще, зрачки расширились от ужаса.

— О Господи…

Чтобы доехать от здания суда в Голливуде до заброшенной лавки мясника в восточной части Лос-Анджелеса, у детектива Роберта Хантера из Лос-анджелесского отдела по расследованию убийств и ограблений ушло больше часа. Вызов пришел на пейджер часа четыре назад, но судебное заседание, на котором Хантеру пришлось давать показания, затянулось намного дольше, чем он рассчитывал.