Николай Попов

Розовые таблетки

Вечер. Два парня лет примерно двадцати пяти сидели за столом и пили чай.

— Слушай, Слава… — начал один из них, — я хочу тебе кое в чём признаться… Моя жизнь стала какой-то монотонной. Каждый день похож на предыдущий. Лишь компьютер время скрашивает, и то не всегда…

— Ну, попробуй найти увлечение. Гитару себе купи, или картины начни писать.

— Может быть, ты и прав, но я боюсь, что рано или поздно моё хобби станет такой же рутиной.

— Так, Саня, закрыли тему. Ты ж ко мне пришёл в гости не для того, чтобы философствовать.

Саша согласился со своим другом и час спустя пошёл домой. В его душе было не грустно и не весело. По пути где-то в уголке он услышал приятный женский голос: «Псс, парень…» Саша оглянулся. Звук был из закрытого киоска. Он медленно и с некоторой настороженностью подошёл к прилавку.

— Не очень себя чувствуешь, правда?

— Есть такое… Хотелось бы чего-то новенького в жизни.

— У меня как раз есть кое-что для тебя!

На прилавок из небольшого окошка выкатилась какая-то таблетка.

— Что это ты мне подсовываешь?! — , с подозрением отметил Саша.

— Нет, это не то, о чём ты подумал —, ответил голос — это гораздо лучше.

Саша с неуверенностью взял таблетку и, сказав «спасибо» незнакомке, отошёл от киоска, сел на скамейку и стал рассматривать подарок. Это была округлая светло-розовая таблетка диаметром с крупную горошину. На обеих сторонах было выгравировано сердечко. Таблетка слегка пахла чем-то приятным и успокаивающим.

Саша собрался с силами и проглотил таблетку. Он начал чувствовать себя гораздо лучше, как парень, познакомившийся с прекрасной девушкой. В душе стало радостно, а в груди очень тепло. Мир для Саши преобразился: он стал ярче и красочнее, а люди выглядели доброжелательнее. Казалось, будто жизнь для Саши обрела второе дыхание. В таком состоянии он пробыл пару часов. Когда он пришёл домой, у него осталось приятное ощущение, и он решил научиться играть на гитаре — у него как раз осталась одна от отца. Старенькая, но ещё работает.

На следующий день примерно в это же время Саша пришёл в киоск. Оттуда послышалось:

— Ну? Как тебе?

— Прекрасно! Чувствую прилив сил и энергии! Кстати, а сколько это стоит?

— Хороший вопрос…, — ответила некая сущность по ту сторону прилавка — бесплатно я, понятное дело, ничего не отдаю. Но плату я беру не деньгами, а кое-чем другим.

— Чем же? — , заинтересованно и в то же время немного встревоженно спросил Саша.

— Не волнуйся, ты не будешь оплачивать всё это частями своего тела. Пройдёт время — сам поймёшь, чем будешь размениваться. А, кстати…

Тут на прилавке выкатываются семь таблеток.

— Бери. Это тебе на неделю. И помни: одну таблетку в день, не больше! Ты же не хочешь пострадать от передозировки?

Саша покачал головой в знак согласия с незнакомкой.

— Через неделю придёшь ко мне.

— Хорошо. Счастливо!

После этого Саша каждую неделю приходил в киоск. Жизнь парня изменилась в лучшую сторону: Саша стал бодрее и увереннее и начал играть на гитаре. Слава нередко подпевал мелодичной игре своего друга.

— Сань, откуда у тебя такая мотивация?

— Ну… На гитаре играть, оказывается, довольно весело —, ответил ему Саша, не желая рассказывать ему о своём секрете.

Впрочем, спустя некоторое время, эффект таблеток становился всё менее заметным. Развилось привыкание. Саша стал уже не таким радостным, но пока-что это не было особо заметно.

Саша в очередной раз подошёл к прилавку сущности.

— Слушай, твоё средство сейчас уже… такое себе.

— Поня-я-ятно… — , раздалось напротив Саши.

На полке появились таблетки — на этот раз в два раза больше, чем раньше.

— Теперь будешь употреблять не одну, а две таблетки в день.

— Но ведь ты говорила, что надо одну.

— Твой организм стал более стойким. Можешь теперь увеличить дозу.

Саша ушёл и принял сразу две таблетки. И эффект от них был такой же, какой он испытал в первый раз, и даже больше! Он снова почувствовал себя окрылённым и готовым сворачивать горы. Придя в гости к Славе, на своей гитаре он сыграл любимую песню своего товарища об американском пилоте, сбитом над Вьетнамом. В голове друзей ещё долго в голове оставались слова из неё: «Мой Фантом стрелою белой на распластанном крыле с рёвом набирает высоту…»

Впрочем, Сашина жизнь начала потихоньку идти под откос: Он стал выглядеть менее опрятно, а когда он пробовал покончить с этими таблетками, то начиналось страшное — ломка. Он становился подавленным, а его облик приобретал ещё более неряшливый вид. Его доза становилась всё больше и больше, а настроение колебалось подобно маятнику.

Слава изначально не замечал изменения в своём друге. Но потом, когда он пришёл к Саше в гости, он решил высказать ему свои появившиеся подозрения.

— Сань, ты не обижайся, но в последнее время ты стал каким-то… странным.

— Когда у тебя подобное произойдет, ты меня поймёшь —, ответил ему Саша.

Слава совершенно не понимал, что имел в виду его собеседник, но решил не спрашивать, что именно.

— Кстати, Слава, можешь, пожалуйста, одолжить две сотки? Я себе еды куплю, сейчас денег у меня совсем нет.

Слава заглянул в кошелёк и протянул Саше две купюры достоинством по сто рублей.

— Спасибо тебе большое! Когда надо будет вернуть?

— Забирай просто так —, отмахнулся рукой Слава — мне не жалко.

Прошёл месяц с того дня. Саша подошёл к ларьку, и только он хотел что-то сказать, как незнакомка по ту сторону его опередила:

— Я знаю, зачем ты пришёл — и дала Саше через небольшое окошко шприц с наклейкой, на которой была запечатлена милая целующаяся пара. Потом она выдала маленький мешочек, в котором была пригоршня розовых таблеток.

— Берёшь таблетки, растворяешь в воде, добавляешь эмульсию в шприц, а дальше сам знаешь. Применяй внутривенно.

Саша взял шприц с мешочком и ушёл восвояси. Он уже не был похож на слегка грустного, но опрятного паренька, кем он был до знакомства с таблетками: он стал более раздражимым и замкнутым, его кожа стала грубой и морщинистой.

Спустя полгода Саша в очередной раз подошёл к прилавку за таблетками. Однако они не появились. И никакого голоса по ту сторону не было. Саша сначала подумал, что это какой-то розыгрыш.

— Эй! Ты тут? — , спросил Саша и постучал по мутному окну, сквозь которое почти ничего нельзя было разглядеть.