Эта книга посвящена первым высотным зданиям в СССР, построенным в Москве в 1947–1957 годах. История появления советских небоскребов чрезвычайно интересна с самых разных точек зрения: инженерной, технологической, эстетической. Не сразу и не просто складывался их архитектурный образ.

Отправной точкой строительства высотных зданий следует считать 13 января 1947 года: в этот день И.В. Сталин подписал постановление № 53 Совета министров СССР «О строительстве в г. Москве многоэтажных зданий». В соответствии с первым пунктом постановления в столице следовало построить восемь многоэтажных зданий – одно 32-этажное, два 26-этажных и пять 16-этажных. Заложили их 7 сентября 1947 года – в празднование 800-летия Москвы (выбор количества высотных зданий был неслучайным). Кирпичные столбики с бронзированными табличками, поставленные во время торжественных митингов на местах будущих строек, простояли недолго – активная фаза строительных работ не заставила себя долго ждать.

Идея возведения высотных зданий в Москве, которые могли бы служить пространственной поддержкой будущей композиции Дворца Советов, впервые прозвучала еще в конце 30-х годов. Генеральным планом 1935 года в исключительных случаях предусматривалась возможность строить дома выше 9—12 этажей. Воспользовавшись этим, архитекторы Д.И. Чечулин и А.К. Ростковский подготовили конкурсный проект дома с повышенной до 22–24 этажей центральной частью у слияния Яузы с Москвой-рекой. Этот проект получил одобрение, а перед войной на берегу Москвы-реки уже было возведено большое крыло будущего комплекса на Котельнической набережной.

Близость войны заставила вождя повременить с осуществлением идеи создания нового силуэта Москвы. Он получил возможность вернуться к ней только в 1947 году, в канун знаменательного юбилея столицы. Обдуманная за годы мысль получила предельно четкое и последовательное выражение в пунктах известного постановления. За короткое время были намечены точки для строительства высотных зданий. Сразу же начались проектные работы, порученные ряду крупнейших министерств и ведомств (МВД, МПС, Минавиапром), обладавших серьезными строительными мощностями и квалифицированными проектными кадрами. Реализацию двух самых значительных проектов – зданий на Ленинских гор ах и в Зарядье – возложили на Управление строительства Дворца Советов. Работы по устройству коробчатых фундаментов восьми высотных зданий начались уже в 1948–1949 годах. В июне 1949 года все восемь проектов опубликовали в печати, за два месяца до этого их авторы получили Сталинские премии (Сталинские премии за выдающиеся работы 1948 года в области архитектуры были присуждены постановлением Совета министров СССР № 1395 от 8 апреля 1949 года).

Раньше всех завершили высотку на Смоленской площади. В те годы трудно было найти другое здание в Советском Союзе, в котором сосредоточилось бы так много примененных впервые технологий. На практическом примере этого здания стало ясно и то, что сделать ярусный силуэт высотного здания пропорциональным можно, только завершив его остроконечным шпилем. Таким образом, шпили были добавлены ко всем проектам. Из восьми запроектированных домов в итоге реализованными оказались только семь:

Здание МГУ на Ленинских горах. Высота здания 239 м. Архитекторы Л.В. Руднев, С.Е. Чернышев, П.В. Абросимов, А.Ф. Хряков, главный конструктор В.Н. Насонов. Авторам присуждены Сталинские премии первой степени. Завершено в 1953 году.

Жилое здание на Котельнической набережной. Высота здания 176 м. Архитекторы Д.Н. Чечулин, А.К. Ростковский, главный конструктор Л.М. Гохман. Авторам присуждены Сталинские премии второй степени. Завершено в 1952 году.

Жилое здание на Кудринской площади (ранее ил. Восстания). Высота здания 159 м. Архитекторы М.В. Посохин, А.А. Мндоянц, главный конструктор М.Н. Вохомский. Авторам присуждены Сталинские премии второй степени. Завершено в 1954 году.

Административное здание на Смоленской-Сенной площади (здание МИД СССР). Высота здания 170 м. Архитекторы В.Г. Гельфрейх, М.А. Минкус, главный конструктор Г.М. Лимановский. Авторам присуждены Сталинские премии первой степени. Завершено в 1952 году.

Здание гостиницы на Д орогомиловской набережной (гостиница «Украина»). Высота здания 170 м. Архитекторы А.Г. Мордвинов, В.К. Олтаржевский, В.Г. Калиш, главный конструктор П.А. Красильников. Авторам присуждены Сталинские премии первой степени. Завершено в 1957 году.

Административное здание у Красных Ворот (ранее на Лермонтовской площади, здание МПС СССР). Высота здания 134 м. Архитекторы А.Н. Душкин, Б.С. Мезенцев, главный конструктор В.М. Абрамов. Авторам присуждены Сталинские премии второй степени. Завершено в 1953 году.

Здание гостиницы на Комсомольской площади (гостиница «Ленинградская»). Высота здания 138 м. Архитекторы Л.М. Поляков, А.Б. Борецкий, главный конструктор Е.В. Мятлюк. Авторам присуждены Сталинские премии второй степени. Завершено в 1953 году.

Завершению строительства восьмого здания в Зарядье помешала смерть И.В. Сталина. Возникли обоснованные опасения, что вертикаль высотой 275 м окажется противопоставлена Кремлю и историческому центру столицы. Хотя справедливость этих сомнений может подлежать обсуждению, поскольку до войны проект Дворца Советов высотой 415 м со стометровой статуей В.И. Ленина, строительство которого полным ходом шло по другую сторону Кремля на Волхонке, не вызывал подобных опасений у архитектурного руководства.

Литература, изданная в 50-х годах, дает возможность понять, как реализовывались каркасы и инженерные системы. Однако ряд аспектов, связанных с советским высотным строительством, до наших дней остается малоизученным. К сожалению, своевременно не были опубликованы работы, которые обобщили бы эстетический и градообразующий опыт строительства высотных зданий в Москве с точки зрения целесообразности создания аналогичных ансамблей в других крупных городах. Между тем фиксация этого опыта и возможность его анализа на уровне современных представлений по-прежнему не теряют актуальности.

В начале 50-х волна высотного строительства покатилась от столицы к периферии. Остроконечные здания с характерным ярусным силуэтом проектировались на центральных площадях республиканских и областных центров, разрабатывались проекты подчиненной им окружающей застройки. Однако почти все эти проекты не были завершены, а реализация многих даже не началась. Предваряя подготовку кампании по разоблачению культа личности, набирала обороты и другая государственная кампания – по борьбе с «излишествами и украшательством» в архитектуре. В то же время Академию архитектуры, которая уже успешно решала вопросы индустриализации строительства, удешевления производства стройматериалов и типизации проектной деятельности, демонстративно распустили как ненужную.

Кризис советской классической архитектуры, наметившийся в 50-х годах, отчасти оказался обусловлен теми же причинами, которые двумя десятилетиями ранее привели к отмене конструктивизма. Метод и стиль для многих зодчих начали выходить в тираж, становиться техникой. Зацикленность на воспроизводстве определенных форм и деталей, явное, порой абсурдное злоупотребление определенным набором одних и тех же объемных построений должны были вызвать и вызывали справедливую критику. Но как у нас иногда происходит, начав с осуждения отдельных стилистических перекосов, скоро и от стиля не оставили камня на камне. Впрочем, в отличие от ситуации 30-х годов, новая ситуация оказалась гораздо сложнее. В 30-х годах, отринув конструктивизм, власть ясно озвучила дальнейший путь поисков архитектурного образа. В середине 50-х новая власть не предложила архитекторам ничего, создав иллюзию полной свободы творчества. Эта «свобода» породила идеологический и эстетический вакуум. Ведущие представители советской архитектурной иерархии снова, как двадцать лет назад, отправлялись за границу в поисках образов для оформления светлого будущего. Но теперь заказ власти был другим – копировалось интернациональное, обезличенное, модернистское…