Внимание! Автор и Издательство предупреждают: в романе присутствуют сцены насилия, секса, жестокости, а также используется ненормативная лексика. Их наличие – не самоцель, а единственная возможность придать сюжету максимальную достоверность и разрешить героям романа вести себя и общаться именно так, как это происходит в реальной жизни.

Апрель 1995 года. Республика Коми

Это были его последние шаги по эту сторону обтянутого колючей проволокой бетонного забора. Там, на другой стороне, его ждала свобода. Он был лишен ее ровно три года. День в день.

Вообще-то откинувшиеся зеки обычно покидали пределы зоны через КПП, но для Невского старший смены сделал исключение и открыл главные ворота. Помнил капитан, как полгода назад Влад спас ему жизнь, не позволив отморозку Сидорчуку исподтишка, сзади, вонзить в печень неосмотрительно повернувшегося спиной вертухая ручку заточенного «весла». На то, чтобы, вопреки всем понятиям, встать между легавым и зеком, у Невского были веские причины. Проигравшийся в пух и прах Сидор хотел любой ценой выломиться из хаты до отбоя, пусть даже взяв на себя еще один срок, лишь бы избежать позорного клейма, не оплатившего огромный карточный долг фуфлыжника, со всеми вытекающими из этого печального статуса «петушиными» радостями. Допустить соскок отморозка было нельзя. К Сидору у Влада имелись свои давние счеты. Этот гондон с черным поясом каратиста, с первого дня строивший из себя крутого Уокера, должен был ответить запрошлый беспредел, и он ответил. Так или иначе, но Рэмбо тогда спас рыжего капитана. И вертухай сей факт отлично помнил.

– Прощай, капитан, – скользнув по офицеру взглядом, глухо бросил Влад. – Береги свою форму. Чтоб не порвалась. В следующий раз меня рядом уже не окажется.

– Следующего раза не будет, – осклабился вертухай. – Но все равно спасибо. Постарайся к нам не возвращаться. Отсюда ведь можно и не выйти. – Хитро прищурившийся Березин явно имел в виду кровавую драку в столярном цеху между питерскими и ростовскими братками, в которой Невский поймал прессом острый обломок арматуры, получил разрыв мягких тканей живота и вынужден был почти два месяца провести в больничке. То есть отделался, по сути, «малой кровью». Трем другим участникам разборки повезло меньше – их трупы зеки отволокли прямо в морг.

– В зону я больше не пойду, – криво ухмыльнувшись, сказал Влад.

На несколько секунд задержав дыхание от волнения, он вышел за приоткрытые лишь на треть высокие автоматические ворота и сразу же начал искать глазами пацанов. Еще неделю назад за данную на лапу цырику пятихатку Влад по служебному телефону сообщил братве в Питер о дате своей откидки.

Они, конечно же, были здесь. Приехали, проделав долгий путь в полторы тысячи километров от Питера до столицы Коми и далее – по раскисшему весеннему бездорожью до затерянной в северных лесах ИТК. Чуть в стороне от ворот сверкал серебристыми боками, литыми дисками и хромированным кенгурятником похожий на легкий танк семиместный джип «Ниссан-Патрол». Рядом дымили сигаретами два старых и проверенных дружбана – Индеец и Слон. Заметив Невского, они издали радостный победный клич. Влад улыбнулся и помахал пацанам рукой, ускоряя шаг. Слон метнулся к машине, достал с заднего сиденья пузатую бутылку французского коньяка «Наполеон», скрутил пробку и бросился вслед за Антохой, с раскрытыми объятиями направившимся навстречу Владу.

– Привет, бивни, – Невский крепко стиснул Индейца. – Спасибо что приехали. Давно загораете?

– С ночи, – отстранившись, сообщил Антон, заметно располневший за три года хлопотной, но сытой бандитской жизни. – Специально раньше выехали, думал, плутать будем по здешним мухосранскам, но на удивление быстро добрались. Ты как, братила?! Ништяк?! Худой, блин, как из Бухенвальда. С жратвой хреново там, что ли? Мы ж тебе дачки косяками засылали!

– Нормально, – дернул щекой Рэмбо, поворачиваясь к Слону, за время разлуки отрастившему на голове вполне цивильную лохматость. Бойца Невский помнил лысым, как бильярдный шар. Влад от души хлопнул парня по широкой спине. – Здорово, Костян. Давай сюда свой клоповник.

– С возвращением, босс! – боец, ощеривщись, протянул Невскому дорогой коньяк. – Хлебни за свободу. – Сунув руку в карман кожаной куртки, Костя извлек ароматный лимон, оторвал прилепленную этикетку и демонстративно протер о свитер.

– За нас, пацаны, – Влад приложился к горлышку, сделал три больших глотка, с удовольствием откусил изрядный кусок лимона и, борясь с брызнувшими из глаз слезами, протянул бутылку Слону. Но браток лишь ухмыльнулся и отрицательно покачал головой.

– Костя у нас не пьет, – перехватывая пузырь пухлой лапой, с огромной золотой печаткой, веско заметил Индеец. Отхлебнув, он вытер губы и сообщил: —Уже три месяца трезвый, как стеклышко. С тех пор, как Айболит ампулу ему в задницу вшил. Так что Слон теперь у нас штатный руль… А мы с тобой, старик, так уж и быть, зависнем по полной! Дилижанс у нас, видал, какой?! – Антоха кивнул на джип. – У барыги одного на рынке в Автово на прошлой неделе забрали. Трактор отдыхает. Места навалом, до Питера сутки ехать, гульнем так гульнем. Девочек по дороге подсадим на трассе. Оттянешься с голодухи. С двумя сразу. Ха-ха!

– Ампула – это серьезно, – Невский приподнял бровь, испытующе взглянул на Слона. – И крепко бухал?

– Лучше не спрашивай, – нахмурился Костя. – Последний раз одиннадцать суток, по-черному. С травой вперемешку. Уже чертей по квартире гонял, мотор два раза останавливался. Потом вообще вешаться на люстре собрался. Спасибо пацанам, вовремя дверь сломали. Из петли вытащили. Теперь пять лет только сок, чай и лимонад. Пока эспераль не рассосется. А выпью – сразу кеды заверну. Шоковая терапия, бля.

– Сам виноват, – лениво обронил Антоха. – Не можешь пить как человек, без запоев – не пей вообще! Вот я… раз в месяц нажрусь, так утром ни на бухло, ни на сигареты смотреть не могу, с души воротит. А ты что? Сразу, как зенки разлепил, за пивом в ларек бежишь, опохмеляться. Вот такие ухари и валяются под забором. Так что радуйся…

– Ладно, хватит умничать, – Рэмбо положил пацанам руки на плечи. – Угомонись, Антоха. Тоже мне, дедушка Лигачев нашелся. Переодеться мне надо, пацаны. Сожрать чего-нить. Со вчерашнего утра весь на нервяке, кусок в горло не лез. И – валим отсюда, на фиг. Меня от окружающего дивного пейзажа, – Невский брезгливо обернулся к КПП зоны, – уже давно тошнит. Хуже, чем Слона после запоя.

– Дык… верю, – хмыкнул Индеец. – Жратвы у нас до фига. Запаслись на туда и на обратно. Знали, куда едем. Шмотки, белье фирменное и обувь тоже привезли. Такие, как ты любишь. Тапки подойдут, а вот одежда велика будет. В Сыктывкаре придется тормознуть, заново закупаться. Я ж по твоим прошлым габаритам ориентировался, чемпион. Пятьдесят четвертый размер брал. А щас у тебя, дай бог, сорок восьмой…