* * *

Книга посвящается моим дорогим читателям, которые просили, просили, просили и просили продолжения.

Спасибо за все, что вы для меня сделали!

Вы буквально перевернули мою жизнь!

Спасибо Анне Мэсси за ценные указания, чувство юмора и веру в меня! Я ее вечная должница – и за щедро потраченное время, и за безмерные усилия, приложенные ею к тому, чтобы сделать мой слог более читаемым.

Тони Чирико и Расселу Перро за внимание и заботу, а также всему коллективу редакции и проектной группе, которые помогли этой книге выйти в свет: Эми Броузи, Лидии Бьюклер, Катерине Хуриган, Энди Хью, Клаудии Мартинез и Мэган Уилсон.

Ниаллу Леонарду за любовь, поддержку и наставления, а также за то, что он единственный мужчина, которому всегда удается меня рассмешить!

Валерии Хоскинс – моему агенту, без которого я бы до сих пор работала на телевидении. Спасибо за все!

Кэтлин Бландино, Руфи Клэмпетт и Белинде Уиллис за вычитку текста!

«Lost Girls» за бесценную дружбу и терапию.

«Bunker Babes» за их остроумие, мудрость, поддержку и дружбу.

Девочкам из группы «FP ladies» за помощь с американизмами.

Питеру Брэнстону за помощь с тонкостями проблемно-сфокусированной терапии.

Брайану Брунетти за инструкции по управлению вертолетом.

Старшему доценту Доне Карузи за разъяснение особенностей американской системы высшего образования.

Доценту Крису Коллинзу за экскурс в почвоведение.

Профессору Раине Слудер за экскурс в охрану психического здоровья.

И наконец, самое главное – спасибо моим сыновьям! Я люблю вас так, что не выразить словами! Вы несете огромную радость и мне, и всем окружающим. Вы красивые, прикольные, яркие и умеете сострадать, за что я вами неимоверно горжусь!

У меня три машинки. Они быстро гоняют по полу. Очень быстро. Красная. Зеленая. Желтая. Больше всего мне нравится зеленая, самая классная. Маме тоже нравятся машинки. Я люблю, когда мама играет со мной в машинки. Больше всего ей нравится красная. Мама сидит на диване и смотрит в стену. На ковер влетает зеленая машинка. Потом красная. За ней желтая. Бах! Но мама не смотрит. Я снова разгоняю машинку. Бабах! Мама не смотрит. Направляю зеленую машинку маме в ногу. Машинка закатывается под диван. Не достать. Рука не лезет. Но мама не смотрит. Мне нужна моя зеленая машинка. Но мама сидит на диване и смотрит в стену. Мам! Достань машинку!.. Мама меня не слышит. Мам! Тяну ее за руку, она ложится на спину и закрывает глаза. «Не сейчас, мелкий, не сейчас», – говорит она и прикусывает нижнюю губу. Я вздрагиваю и хмурюсь, потому что ненавижу эту фразу, и особенно то, каким тоном мама произносит ее. Словно она улетает вдаль и до нее уже не дотянуться, сколько ни тяни за руку.

Зеленая машинка под диваном. Я ее вижу, но достать не могу. Машинка серая и пушистая от пыли. Моя машинка! Не достать. Мне никогда ее не достать. Моя зеленая машинка пропала. Пропала! С ней уже не поиграешь.

Открываю глаза, и в свете занимающегося дня сон развеивается без следа. Что за чушь мне снилась? Мелькают какие-то обрывки, никак не слепить их воедино.

Отмахнувшись от кошмара, как делаю почти каждое утро, выбираюсь из постели и иду в гардеробную за свежевыстиранными спортивными штанами. Свинцовое небо обещает скорый дождь, а мне вовсе не хочется вымокнуть во время пробежки. Поднимаюсь в спортзал, включаю телевизор, чтобы посмотреть деловые новости, и встаю на беговую дорожку. Спорт, как всегда, помогает прогнать ощущение конца света.

Мысли блуждают по событиям дня. Сплошные деловые встречи, затем тренировка в офисе с персональным тренером. Клод Бастиль привносит в мою жизнь приятные трудности.

Может, позвонить Елене? Одна мысль о ней поднимает настроение.

Да. Пожалуй, позвоню. На днях встретимся и поужинаем.

Выдохшись, выключаю дорожку и иду в душ – навстречу очередному тягомотному дню.

– Завтра, – бормочу я, прощаясь с Клодом Бастилем в дверях кабинета.

– Не забудьте, мистер Грей, на этой неделе гольф, – ухмыляется Бастиль, зная, что от занятий мне не отвертеться.

Я сердито смотрю ему вслед. Прощальные слова Клода будто соль на рану – несмотря на мои героические усилия во время сегодняшней тренировки, персональный тренер задал мне жару. Бастиль – единственный, кто способен одолеть меня в поединке, а теперь еще гольф добавился… Терпеть не могу гольф, однако деваться некуда, в наши дни изрядное количество сделок заключается именно на поле для гольфа. Вынужден признать, что занятия с Бастилем идут мне на пользу.

Глядя в окно на панораму Сиэтла, я ничего не могу поделать и снова погружаюсь в привычную апатию. Вся эта рутина, моя распрекрасная жизнь, – бессмысленный бег по кругу. Настроение такое же серое, как и погода. Однообразные тоскливые дни сливаются один с другим, нужно хоть как-нибудь отвлечься от рутины. Все выходные проработал и сейчас, в замкнутом пространстве своего кабинета, ощущаю непонятную нервозность. После нескольких поединков с Бастилем этого быть не должно, и тем не менее мне здорово не по себе.

Я даже не замечаю, что хмурюсь. Увы, единственное событие, вызвавшее мой интерес, – решение об отправке в Судан двух грузовых судов. Да, кстати, должна зайти Рос с расчетами и выкладками по материально-техническому обеспечению. Куда она, черт возьми, пропала? Сверяюсь с расписанием и тянусь к телефону.

Проклятие! Прямо сейчас мне предстоит интервью с напористой мисс Кавана для студенческой газеты. Какого черта я согласился? Ненавижу давать интервью: идиотские вопросы от невежественных, завистливых тупиц, сующих нос в мою личную жизнь. Вдобавок она студентка.

Звонит телефон.

– Да! – рявкаю я на Андреа, будто во всем виновата она. Ладно, в крайнем случае интервью я могу свернуть в любой момент.

– Мистер Грей, к вам мисс Анастейша Стил.

– Стил? Я ждал мисс Кэтрин Кавана.

– Пришла мисс Анастейша Стил, сэр.

Терпеть не могу сюрпризов. Все сюрпризы, которыми меня «радовала» судьба, оставляли болезненные шрамы на моем теле или в душе. Если исходить из того, что у меня есть душа.

– Пусть войдет.

Ну-ну. Стало быть, мисс Кавана не явилась. Я знаком с ее отцом, владельцем «Кавана медиа». Мы с ним когда-то сотрудничали, и он показался мне толковым и здравомыслящим человеком. На это интервью я согласился ради него – в надежде на ответную услугу в будущем. Любопытно было бы взглянуть на его дочь и увидеть, насколько далеко упало яблочко от яблони.