Татьяна Кокорина

Новая эра

В тихом городском сквере на массивной старинной лавочке под тенью высокой липы сидел старик. Он приходил сюда каждый раз, как позволяла погода и здоровье вот уже много лет. Над кронами старых деревьев возвышался купол храма. Иногда, совсем рядом пролетали стаи голубей. Они ждали своих кормилиц: в сквер часто приходили пожилые женщины с мешочками хлебных крошек, семечек, и птицы окружали их, благодарно воркуя.

Один большой лист упал почти под ноги Александра Дмитриевича, и он вспомнил, как много лет назад точно так же перед ним в луже кружился лист, а он впервые ждал встречи со своей возлюбленной в этом самом месте.

Тогда, в тёплый погожий сентябрьский вечер он не замечал никого вокруг себя, смотрел лишь на часы. Вдруг на колокольне раздался звон. Это было удивительно для того времени, шёл 1985 год. Молодой человек поднял взгляд и увидел свою Ларочку. Она была худенькой, стройной девушкой. Всегда улыбчивая, доброжелательная. Они познакомились, ещё будучи студентами, хоть и учились на разных факультетах. Потом было распределение, они разлетелись по разным городам и вот теперь встретились и решили больше не расставаться. Оба были учителями: Саша — истории, Лариса — биологии.

Спустя несколько месяцев, после взаимных признаний, молодые люди решили зарегистрироваться. Единственное, что смущало обоих — это были вопросы веры. Александр прекрасно учился в университете и по научному атеизму у него было «отлично». А Лариса ходила в тот самый храм, в сквере у которого ждал её жених. Было решено эту щекотливую тему не поднимать и ссор по этому поводу не учинять.

Так и жили они счастливо. Каждый позволял другому думать и верить, как душе угодно. Так и сам Саша говорил — душе.

Но однажды, когда он вёл урок в пятом классе, с ним приключился конфуз.

Тема была «Счёт лет в истории». Александр объяснял, что такое летоисчисление и для наглядности нарисовал на доске прямую, затем поставил на ней жирную точку.

— Вот, это момент, который делит историю на нашу эру, — и он провел рукой вправо, — и до нашей эры, — влево. Или иначе ещё говорят от Рождества Христова и после Рождества Христова.

Дети любили своего учителя, всегда внимательно слушали и активно работали на уроке. И в этот день не было исключения. Одна маленькая девочка подняла руку и спросила:

— Это день рождения Иисуса Христа, Бога?

— Нет, не Бога, а Сына Божия. — Вдруг неожиданно для себя ответил Александр Дмитриевич.

Класс затих. Словно учитель открыл им тайну. Вдруг со всех сторон раздались голоса, сначала шёпотом, затем всё громче.

— Был. Я знал

— Бог есть! Мне бабушка говорила.

— Да, я тоже крещёная, — девочки доставали нательные крестики поверх пионерских галстуков, показывали друг другу.

Класс загудел. Александр первый раз растерялся. Он искал нужные слова, чтоб продолжить урок. Но вместо занятия проходило открытое исповедание веры.

Дома он рассказал жене о неожиданном повороте на уроке. Лариса слушала и улыбалась. Рядом в кроватке уже спал их новорождённый сынок. Молодая мать ждала удобного случая, чтоб поговорить с мужем о крещении ребёнка. Теперь был как раз такой момент. Александр согласился, что в ближайшее время они вместе сходят в храм.

Но в храме его ждала ещё одна неожиданность. В конце службы, когда прихожане подходили к священнику и прикладывались ко кресту, он заметил в неярком свете свечей ту самую девочку, задавшую вопрос об Иисусе Христе. Она, увидев учителя, кивнула, тихо поздоровалась.

Уже через пять лет, когда любимый класс Александра Дмитриевича был выпускным, среди постоянных прихожан было много его ребят. Учитель удивлялся тому, что иногда и яйца курицу учат. Он пришёл следом за детьми в этот храм. И они вместе стали открывать для себя новую эру, на практике жить от Рождества Христова, сознательно произносить эти святые слова.

С тех пор прошло почти пятьдесят лет. Переселилась в мир иной его Ларочка. Давно выросли и разлетелись его любимые ребята. Многие поддерживали с ним связь. Александр Дмитриевич жил вместе с сыном и его семьёй. Он радовался тому, что когда-то его жена привела его сюда в этот сквер, в этот храм и сделала его самым счастливым человеком на свете, подарившей не только семью, но и веру.

Александр Дмитриевич поглядел на тяжёлые тучи. Начал накрапывать дождь. Вдруг, к его радости, полетели снежинки. Первый снег.

— А к Рождеству Христову здесь будет очень красиво! — Тихонько произнёс он.