Посвящается Сельме Е. Макдоннел, а также Коллину Эдмирэнду, Джоди Аллен, Эдит Брон Чионг, Шерон Хендрикс и Кэрол Палермо за их веру в нас на жизненном пути

Замок Айронкросс

Северная Шотландия

Май 1527 г.

Когда полная луна начала свое восхождение из-за склона удаленного холма, к поблекшим стенам замка протянулись чьи-то мрачные тени.

Люди, появившиеся на ближнем холме, начали свой спуск с вершины, выстроившись в линию и медленно двигаясь в направлении крепости. Звуки тихого песнопения, превращаемые порывистым бризом в неясный шепот, замерли, когда последний темный силуэт скрылся среди беспорядочного нагромождения плоских глыб в теснине под стенами замка. На дне ущелья в ярком лунном свете загадочно мерцала озерная вода.

Некоторое время спустя у массивной стены замка щелкнул тяжелый железный засов и распахнулась приземистая толстая дубовая дверь.

Закутанные в плащи фигуры, зловещие, как сама смерть, стали исчезать в открывшемся проеме. Каждый из них поочередно брал незажженную свечу из каменной ниши, расположенной на внутренней стороне двери. Вокруг был беспросветный мрак, но вереница фигур уверенно продолжала свой путь вдоль каменных арок коридора.

Пройдя еще сотню шагов, человек, возглавлявший это мрачное шествие, повернул и спустился по ступеням вниз, в просторное, почти круглое подземное помещение. Обширное пространство было разделено опорами, переходящими в разветвления арок, поддерживающих низкий, почерневший от копоти потолок.

У дальней стены комнаты, за сложенной в виде погребального костра грудой тростника и прутьев, располагался каменный стол, на котором стояли богато украшенная чаша и масляная лампа.

Фигуры в плащах поочередно приближались к столу и зажигали свои свечи от лампы. Затем, подходя к надгробиям, расположенным по периметру помещения, они преклоняли головы к камню и возвращались обратно, образуя широкий круг.

Некто, скрытый в глубокой тени ниши в нескольких шагах от каменного стола, пристально следил за обрядом. Тем временем женщина, проводившая ритуал, взяла чашу и заняла свое место возле погребального костра. Когда она окинула взглядом круг присутствующих, невидимый в спасительной темноте наблюдатель инстинктивно еще сильнее прижался к стене.

– Сестры! – воскликнула женщина, дождавшись полного внимания всех присутствующих. – Во имя душ усопших, погребенных здесь, мы призываем Силу!

– Мать! – прозвучал в ответ хор женских голосов. – Мы призываем Силу.

– Сестры! Во имя нас самих и памятуя об их страданиях, мы призываем Силу!

– Мать! Мы призываем Силу!

– Сестры! Во имя правосудия за преступления без покаяния мы призываем Силу!

– Мать! Мы призываем Силу!

В то время как женщина фанатично продолжала выкрикивать свои призывы, а собравшиеся монотонным эхом откликались на ее заклинания, наблюдатель с нараставшим ужасом следил за происходящим. Спустя некоторое время голоса участников этой мистерии зазвучали еще выше и надрывнее, а тела стали раскачиваться и дрожать, словно ветви, склоняемые невидимым ветром.

Наконец одна из присутствующих с диким воплем бросилась на колени возле незажженного костра и подожгла его. Хворост с громким треском загорелся, и вспышка огня осветила склеп. Круг, образуемый фигурами обезумевших женщин, распался. Все вокруг содрогалось от диких стонов и воплей.

– Сестры! – Крик Матери перекрыл другие голоса, когда дикий всплеск эмоций постепенно ослабел. – Минули поколения, сестры мои, но мы вновь дали свою клятву при полной луне, чтобы помнить.

– Мы помним, – отозвалась толпа.

– Мы помним, – повторила Мать, высоко подняв чашу над головой, перед тем как плеснуть рубиновую жидкость в пламя. Женщины, столпившиеся вокруг нее, будто лишившись чувств, упали на каменный пол, и единственным звуком в наступившей тишине стало потрескивание и шипение огня.

Спустя некоторое время женщины поднялись как по команде, и Мать вновь обратилась к ним.

– Сестры мои, в эту священную ночь у меня есть для вас вести. Я узнала, что в замок приезжает новый владелец.

Среди присутствующих пробежала волна шепота, а скрытая в нише фигура подалась вперед, насколько это было возможно без риска быть обнаруженной.

– Каждая из нас убедилась в прошлом, что сам дьявол клеймит души мужчин. – Голос Матери опустился до грубого шепота. – Каждая из нас помнит причину своего обета и знает, зачем мы собрались здесь. Мы все помним, сестры мои!

Толпа возбужденно качнулась, как бы подтверждая ее слова.

– Снова повторяю вам, что мы и впредь должны продолжать традицию, начало которой было положено в ту страшную ночь.

Мать высоко подняла свою свечу, и наблюдатель увидел, как пламя отражается в безумных глазах представительниц ее паствы. Ощутив леденящую волну ужаса, он замер, слившись с каменной стеной.

– Пусть падет проклятие… Мы будем помнить!

– Отправиться туда – это самоубийство, Гэвин, и ты это прекрасно знаешь!

Гэвин Керр предпочел не реагировать на эмоциональное высказывание своего друга. Переходя от одной картины к другой, этот черноволосый великан продолжал изучать превосходные полотна, украшавшие стены студии Эмброуза Макферсона.

– Не меньше дюжины смертей за последние полгода! – ворчал Эмброуз. – Только подумай, старина! Последний владелец замка и вся его семья нашли свою погибель в этом ужасном нагромождении скал. Ради всего святого, Гэвин, ты же знаешь, что на протяжении многих столетий ни один из владельцев замка Айронкросс не умер своей смертью!

– Эмброуз, у твоей жены есть одна удивительная способность…

– В данный момент мы обсуждаем не достоинства моей жены, а то безрассудство, которое ты проявляешь, собираясь поехать в Айронкросс, – прервал его Эмброуз.

– А знаешь, эти лица чем-то трогают мою душу. – Гэвин протянул, руку и легко провел пальцами по колоритным мазкам на холсте. Лицо девочки, изображенной на портрете, сияло радостью и любовью, ее взгляд был устремлен на младенца, которого она держала на руках.

– Джейми, какая она красавица! И так выросла с тех пор, как я видел ее в последний раз. А Майкл, он уже совсем большой парень…

Эмброуз облокотился на разделявший их стол.

– Гэвин, опомнись, сейчас речь идет не о Элизабет и моих детях. Мы искренне хотим отговорить тебя от этого проклятого подарка графа Энгуса. Неужели ты не понимаешь, что лорд-канцлер таким образом просто пытается разделаться с тобой?

– Чепуха, Энгус без особых затруднений мог бы придумать более простой способ избавиться от моей персоны, чем преподносить в дар шотландский замок.