Посвящается Ларри, без которого не было бы никакого Фаджа, и всем моим читателям, упросившим написать про него ещё одну книжку

Жил я себе припеваючи, жил, и вдруг мама с папой обрушили на меня новость. Бум! Вот так вот, запросто.

— У нас для тебя замечательный сюрприз, Питер, — сказала мама перед обедом. Она резала морковку в салатницу. Я стащил кусочек.

— Какой? — спрашиваю. Может, думаю, папу сделали директором агентства. Или позвонила моя учительница и сообщила, что несмотря на более чем скромный табель она всё же считает меня самым умным мальчиком в нашем пятом классе.

— У нас будет ребёнок, — сказала мама.

— Чего у нас будет? — тут я подавился и как начал кашлять! Пришлось папе по спине меня хлопать. Изо рта выскочила жёваная морковка и шлёпнулась на стол. Мама смахнула её тряпкой в ведро.

— Ребёнок, — сказал папа.

— В смысле ты беременна? — спрашиваю маму.

— В смысле да, — она похлопала себя по животу. — Почти четыре месяца.

— Четыре! Вы уже четыре месяца знаете, а мне не сказали?

— Мы хотели удостовериться, — сказал папа.

— Четыре месяца для этого понадобилось?

— Сегодня я второй раз ходила к врачу. Ребёнок родится в феврале, — сказала мама и потянулась взъерошить мне волосы. Я поднырнул под её руку, и она промахнулась.

Папа снял крышку с кастрюли на плите и помешал подливку. Мама снова резала морковку. Можно подумать, мы обсуждали погоду.

— Как вы могли? — заорал я. — Как вы могли! Вам что, одного мало?

Они оба замерли и уставились на меня.

А я всё орал:

— Второй Фадж! Вот что нужно этой семье, самое оно, ага! — и выскочил из кухни.

Фадж, мой четырёхлетний братец, был в гостиной. Запихивал в рот крекеры и хохотал как сумасшедший над передачей «Улица Сезам».

Глядел я на него и представлял, что всё это начнётся по новой. Капризы, рёв, беспорядок и многое, многое другое. Я так разозлился, что со всей дури пнул стену ногой.

Фадж обернулся.

— Привет, Пита.

— За что мне всё это?! — завопил я.

Он кинул в меня горсть крекеров.

Я ринулся в свою комнату и с такой силой шваркнул дверью, что со стены свалилась карта и спланировала на кровать. Мой пёс, Черри, загавкал. Я приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы он протиснулся в щель, и снова заперся. Вытащил из шкафа адидасовскую сумку и напихал в неё содержимое двух ящиков комода. «Второй Фадж, — меня просто замкнуло на этой мысли. — Они хотят завести ещё одного Фаджа».

В дверь постучали.

— Питер, — позвал папа.

— Уходи.

— Я хочу с тобой поговорить, — сказал он.

— О чём? — А то я не догадываюсь, ага.

— О ребёнке.

— Каком ребёнке?

— Сам знаешь, о каком.

— Нам больше не нужно никаких детей.

— Нужно или нет, а ребёнок будет, — сказал папа. — Ты скоро свыкнешься с этой мыслью.

— Никогда!

— Поговорим позже. Мой руки. Обед готов.

— Я не хочу есть.

Я застегнул молнию на сумке, схватил куртку и отпер дверь. Никого. Вышел в холл и обнаружил родителей на кухне.

— Я ухожу, — сообщил я. — Не собираюсь дожидаться, пока родится ещё один Фадж. До свидания.

И не двинулся с места. Стоял и ждал — что они станут делать.

— Ты куда? — спросила мама. Она вынула из буфета четыре тарелки и вручила папе.

— К Джимми Фарго, — говорю, хотя до этого момента не задумывался о таких мелочах.

— У них однокомнатная квартира, — сказала мама. — Вам будет очень тесно.

— Тогда к бабушке. Она с удовольствием меня приютит.

— Бабушка на неделю уехала в Бостон, в гости к тёте Линде.

— А-а.

— Лучше мой руки и садись обедать, а решишь потом.

Я не собирался признаваться, что голоден, но есть хотелось. Кастрюли и сковородки источали такие ароматы, что у меня слюнки текли. Так что я скинул адидасовскую сумку и потопал мыть руки.

Фадж стоял у раковины на табуретке, руки в пенном облаке.

— Привет, ты, наверное, Берт, — прогундосил он лучшим из своих сезамовских голосов. — Меня зовут Эрни. Рад познакомиться. — И протянул мне мыльную лапу.

— Закатай рукава, — проворчал я. — Развёл болото.

— Болото, болото, болото я люблю! — спел Фадж.

— Мы в курсе, — говорю.

Я быстро сунул пальцы под кран, потом вытер о джинсы.

Мы сели за стол, Фадж взгромоздился на стул. Поскольку он отказывался сидеть на детском стульчике, ему приходилось стоять за столом на коленках, чтобы доставать до тарелки.

— Пита не мыл руки, — сообщил он. — Только помочил.

— Ах ты… — начал я, но Фадж уже выделывался перед папочкой:

— Привет, я Берт. А ты, наверное, Эрни.

— Верно, — сказал папа, подыгрывая ему. — Как дела, Берт?

— Что ж, я тебе отвечу, — сказал Фадж. — У меня позеленела печень и отваливаются ногти на ногах.

— Сочувствую, Берт, — сказал папа. — Может, завтрашний день будет поудачней.

— Да, может быть.

Я помотал головой и нагрузил на тарелку горку пюре. Залил подливкой.

— Помните, как мы повели Фаджа в «Гамбургер Хэвен», и он заляпал стены пюре?

— Я заляпал? — вдруг заинтересовался Фадж.

— Ага, а ещё вывалил себе на голову плошку зелёного горошка.

Мама засмеялась.

— Надо же, я об этом совсем забыла.

— Жаль, ты не вспомнила раньше, до того, как заводить ещё одного ребёнка, — сказал я.

— Ребёнка? — переспросил Фадж.

Мама с папой переглянулись. Всё понятно. Они ещё не сообщили Фаджу радостную весть.

— Да, — сказала мама, — у нас будет ребёнок.

— Завтра? — поинтересовался Фадж.