Сброшу одежды привычных сует,

Сяду за стол и пройду сквозь века.

К ночи ведь я — настоящий поэт,

Сказочник. Эта дорога легка…

Видеть все скрытое в толще веков,

Слышать далекие песни чудес.

Счастье — не спорить с толпой дураков, —

Только касаться рукою небес.

В один из редких теплых дней не столь давно прошедшей осени, когда еще не начал кружить хоровод разноцветных листьев в бесконечном калейдоскопе сезонов, а седой Атлантический океан, напевая о своем грозном величии барашками набегающих волн, все еще призывно приглашал окунуться в освежающие воды, мне захотелось остаться дома.

Да, бывает же так, что такое нелепое желание родилось в ничем особым не примечательный рабочий день, привычно казавшийся полным до самых краев будничным мелкоделием и стервозностью. Вот только первое впечатление нарастающей с раннего утра приземленной вредности оказалось иллюзорным: то ли звезды так сошлись тем, уже давно прошедшим туманным утром, то ли, по необъяснимой воле ветреной и непостоянной удачи, на самом деле наступало время сказочных превращений. Именно тогда жизнь заиграла новыми, неожиданно сверкающими гранями наступающего сезона чудес. Я, привычно закутавшись в плед суетных забот и волнений, просто еще не знал о неожиданном тайфуне разноцветных сказок, который закружит меня в год перемен…

В те времена сомнительной умиротворенности и обманчивого спокойствия я обитал на благодатном океанском берегу неспокойной и переменчивой Атлантики. Моя неприметная хижина из стекла и бетона находилась на окраине сияющего острова, прозванного «Большое Яблоко». Тот сумасшедший город мне понравился своей непохожестью на остальную огромную пуританскую страну, так парадоксально сочетающую необузданную мечту о свободе, сверкающей гранями удачи и благополучия, и невиданное, несказанное ханжество горделивых наследников первых переселенцев Нового Света…

Тогда я наконец повесил на гвоздик охотничье ружье, занявшее свое место рядом с золотой офицерской саблей. Поставив в дальний угол хижины посох странника, привычный спутник путешествий по чужедальним странам, измерениям и временам, я, не мудрствуя лукаво, помогал акулам капитализма различной величины и хищности сохранять данные в компьютерных сетях. А акулы капитализма, несмотря на свою изрядную зубастость, ничем не истребимую природную вредность и фантастическое коварство, невольно помогали оплачивать мои довольно скромные желания.

Так и жили по законам мирного сосуществования и по странной воле замысловатого, неведомого шахматиста, скрытого таинством густого тумана быстротекущего времени. Именно он, называемый возвышенными именами разноголосых земных племен, скрываясь в загадочном тумане небесной недостижимости, так причудливо передвигал разноликие фигуры на скользком черно-белом поле земной судьбы.

Порой по какой-то неизбывной наивности, оставшейся в душе со времен построения рая на земле неугомонными пролетариями в стране природного волшебства, мне искренне казалась вечной и несокрушимой эта странная круговерть благополучных дней и лет. Но у меня, к счастью, всегда хватало ума благословлять данный мне день и жить в его коротком интервале, не пытаясь рассмешить бога долгосрочными прогнозами.

Я не мог и представить, что утро откроет мне дверь в новый неожиданный и волшебный мир сказок и мою жизнь изменят удивительные встречи.

В тот памятный день, благословляя свою давнюю привычку не строить особых «долгоиграющих» и сказочных планов, я, ничего не ожидая, просто пил кофе без сахара и молока. Братья-программисты наверняка поймут, почему с утра для меня обычен именно такой рецепт.

Наконец окончательно удалось проснуться. И в эту минуту произошло чудо — я внезапно увидел большую птицу удивительной красоты, которая, пролетая над моим домом, присела отдохнуть на изгородь. Затем она зевнула и попросила малинового чая. Глупая мысль о том, что птицы не обучены нашему замысловатому языку, даже не пришла мне в голову. Я пригласил ее в свой сад, и птица порадовала меня сказочной красоты историей. Причем она рассказала не только о себе, но и о своих друзьях, которых, путешествуя по разным странам необъятного мира, давно уже не видела.

Так вошло в мою размеренную и рациональную жизнь отчаянное безумство волшебства. А вместе с ним и ежик-путешественник, так неожиданно изменивший привычную пешеходную жизнь, и хорек Василий, мечтатель и философ, все-таки нашедший свой талант, и норка Анфиса, магический персонаж Дальнего Леса, не чуждый коммерции, и неугомонный выдренок Константин, коренной лесной житель, и многие, многие другие исконные и весьма достойные жители магического леса Архипелага Сказок. Подобно некоторым из нас, не любят они, загадочные лесные отшельники, пускать чужих в заповедные владения истинного края чудес.

Мне же птица рассказала, как найти Дальний Лес. Оказалось, он совсем рядом, в Архипелаге Сказок. Если будете пролетать над морем Воображения с севера на юг, как только достигнете южной оконечности континента Любви, отсчитайте второй остров Архипелага Сказок к северу от пролива Надежды. Это ведь так просто для любого магического персонажа!

И пока диковинная птица все это рассказывала мне, я подумал, что для меня найти Дальний Лес на самом деле еще легче: просто надо снять одежды каждодневных забот и тревог, прислушаться к едва уловимому ветру мечты. Посмотреть на небо и увидеть далекие сверкающие миры, призывно мигающие нам из своего невероятного далёка туманных звездных скоплений и загадочных галактик. Просто надо поверить в сказки. Никому из нас не заказана дорога в те благословенные края. Вот только частенько дела, кажущиеся нам столь важными и неотложными, не отпускают в дорогу…

С тех пор я и стал время от времени наведываться в удивительный лес, скрытый таинственными туманами Архипелага Сказок. В какой-то момент я понял, что мои странные встречи с разноголосыми жителями Дальнего Леса, наивно-добродушными или кажущимися несказанно вредными, могут быть интересны не только мне одному. Так и родился дневник путешествий. В него я записывал то, что мне довелось увидеть самому или услышать в Дальнем Лесу от его обитателей различной степени пушистости, зубастости, хвостатости и загадочной магичности. Первой в этом ряду я поставлю, конечно, историю про мою старую знакомую — птицу, которая и открыла мне мир Дальнего Леса. Высокого ей полета и удачи.

Странное дело: вот сейчас, неспешно перечитывая наскоро записанные в моем видавшем виды потрепанном путевом блокноте сумбурные впечатления от удивительных встреч с обитателями Дальнего Леса, я поймал себя на мысли, что в их радостях и горестях, по странной иронии судьбы или случая, неуловимо проступают черты затейливой вязи нежданных горестей и насмешливого счастья изменчивого и, увы, далеко не сказочного мира людей.

Так что, если повнимательнее приглядеться к каждодневной суете быстротекущей жизни, все эти сказки и про нас с вами…