Наталья Гусарова

Поездка

«Уважаемые пассажиры, занимайте обе стороны эскалатора!», – вещал женский голос из мегафона. Да кто ж слушает, несутся все как угорелые.

Я стояла, сцепившись в поручень одной рукой, второй прижимая к себе драгоценную коробку. Мне никак нельзя ее уронить. Это даже не ваза, это хуже – торт. Даже одного легкого падения он не переживет.

Конечно, нужно было взять такси, как я это обычно делаю. Но стоимость этого заказа была меньше минимального. Еще по телефону, слушая голос женщины, я понимала, что отказаться не смогу. Что-то было в нем глубоко трагичное. И даже услышав максимальную сумму, которая еле покрывала расходы, я согласилась.

Торт вышел великолепный. Особые ингредиенты, как для аллергика, мультяшные фигурки и надпись во весь торт. Надпись, правда, смущала. Было в ней что-то неправильное, надрывное, сливающееся в тон с голосом заказчицы. «Еще один год ты с нами» – так не пишут на поздравительных тортах. И вот эта неправильность постоянно свербила, потом задушила жаба, и в итоге я решила сэкономить на такси и ехать на метро. Именно поэтому я и шарахаюсь сейчас от всех людей, лишь бы не задели коробку.

От мыслей меня отвлек голос сзади:

– Простите, подвиньтесь, я здесь быстренько.

Я оглянулась. По эскалатору спускался долговязый парень, держа в руках огромную связку воздушных шаров. Он был на голову выше всех, и только это спасало головы людей от огромной разноцветной летающей тучи.

«Еще один на такси решил сэкономить», – подумала я, прижимаясь к поручням.

Парень стал протискиваться мимо меня, переложил шары из одной руки в другую, смачно задев меня по голове.

– Осторожнее! – рявкнула я, вжимая голову в плечи.

– Извините, – он обернулся, показывая мне свою широкую улыбку.

Я скорчила гримасу, давая понять, насколько мне по душе его извинения. Улыбка исчезла с его лица, он запнулся, взмахнул шарами и собрался падать. Чудом удержавшись на ногах, он бросил на меня недовольный взгляд и побежал дальше.

«Так и надо. Нечего бегать по эскалаторам, да и в метро с таким количеством шаров делать нечего, только людям мешать», – злилась я, понимая, что парень был лишь отражением недовольства собой. Взяла бы такси, не было бы никаких проблем.

На платформе было мало народа, что несказанно радовало. Впереди стоял тот же парень, отгородившись от меня шарами. Я невольно залюбовалась ими. Явно не покупные, на каждом была выведена индивидуальная надпись: «Мы с тобой», «Живи», «Ты с нами», «Семья», «Мое солнышко». Я поежилась. Не шары, а надписи на похоронных венках.

Подъехал поезд, битком набитый людьми. Вот же не везет. Я прижала коробку к груди и осторожно вступила в вагон, моля Бога, чтобы за мной никто не зашел. Но уже через секунду была втиснута в толстый живот грузного мужчины передо мной. Двери закрылись, а у меня над головой качнулся красный шарик.

«Мое личное «Оно» – подумала я, начиная закипать.

– Я не сильно вам мешаю? – раздалось над моей головой.

– Сильно, – решила не быть сегодня галантной, пытаясь руками оттолкнуться от толстого живота, чтобы выкроить лишний сантиметр для коробки.

– Везете что-то хрупкое? – парень заметил мои телодвижения.

Вот же зараза, с верху ему все видно, оказывается.

– Торт, – коротко ответила я.

– Ой, – ну, наконец-то он стал понимать свои просчеты. – Давайте поменяемся местами, у двери будет больше места.

Идея мне показалась неплохой, потому что отстраниться от мягкого живота мужчины, я так и не смогла.

– Давайте, – сказала я и начала разворачиваться.

Поворачиваясь, отдавила парню все ноги, внутренне радуясь этому. Развернулась и уперлась в железную молнию куртки где-то на уровне пупка. Подняла голову. Какой же он высокий! Парень посмотрел на меня сверху вниз, улыбнулся, приобнял меня за талию и одним движением передвинул к двери. Я даже возмутиться не успела.

– Меня Петя зовут.

И чего он улыбается постоянно? Лицевые мышцы заклинило?

– Антонина, – буркнула я, отворачиваясь и разглядывая людей в вагоне.

– В подарок? – спросил он, кивнув на коробку.

Да что ж он привязался-то?

– Заказ.

– У меня тоже, индивидуальный. Всю ночь делал, – гордо махнул он шарами у меня перед носом.

– Слова сами придумывали? – хмыкнула я.

Парень явно засмущался.

– Слова заказчик дал. Тоже заметили, что странные?

Я кивнула.

– Вот и мне тоже так показалось. Но мне сейчас любая работа нужна, – оправдывался он. – Сессия, на постоянную работу времени не хватает, кому студент нужен. А тут можно работать, когда удобно.

– Я поняла, – кивнула я, продолжая разглядывать людей.

Поезд подъехал к станции и открыл двери. Толпа повалила на выход, выталкивая нас из вагона.

– А вы до какой станции едете?

Парень пытался остаться рядом со мной, сопротивляясь выходящей толпе.

– А вам это зачем? – мне уже порядком надоедало это знакомство, да и торт держать становилось сложнее.

– Может быть мы в одну сторону едем.

– Если мы едем в одном вагоне, то явно в одну сторону.

– Ну да, – парень кивнул и замолчал, не найдя тему для продолжения разговора.

Толпа иссякла, и мы вошли в полупустой вагон. Я села на свободное место. Парень, конечно же, оказался рядом. Он скинул рюкзак и достал из него термос.

– Хотите кофе, – предложил он, откручивая крышку.

– Спасибо, нет, – я с недоверием посмотрела на старенький термос.

– Кофе хорошее, сам варил, – с гордостью сказал мой новый знакомый, – в турке получается намного лучше, чем в кофемашине.

Он налил кофе в крышку и протянул мне. В этот момент поезд стал тормозить, вагон качнуло, и все кофе пролился мне на пальто.

– Черт, – выругалась я, – да отойдите уже от меня. Что вы привязались?

Парень выглядел сконфуженно, стал искать по карманам, достал носовой платок не первой свежести и протянул мне.

– Спасибо, не нужно, – я отошла в дальний угол вагона, отряхивая черные капли с бежевого пальто. – Только не подходите ко мне больше.

Кофе, действительно, был хороший, черный и въедливый. Растворимый бы оттерся быстро. Поезд подъехал к «Каширской», и я подошла к дверям. К соседней двери подошел парень. Как накаркал, действительно, в одном направлении едем.

Он виновато поглядывал исподлобья, боясь смотреть мне в глаза. У эскалатора он специально притормозил, пропуская меня вперед. Гордо подняв голову, продефилировала мимо него. Пусть ему будет стыдно, как мне перед заказчицей в таком виде показываться? Ничего себе кондитер, с ног до головы облитый глазурью.

Поднявшись наверх, я вышла на улицу и вдохнула свежий воздух. Все-таки после искусственных фонарей метро и кондиционированного воздуха, нахождение на улице