* * *

Эта книга написана для вас, мои читатели, для всех и каждого, живущих во всех уголках мира, на всех континентах, кроме Антарктиды[1]. Ваша преданность дарит мне свободу быть писателем, позволяя заниматься любимым делом – творчеством. За это вам всем моя сердечная благодарность. Если вы работали в Антарктиде и читали там мои книги, непременно сообщите мне об этом.

Германия, 12 г. до н. э.

Мальчик крепко спал, но его энергично потрясли за плечо и разбудили. Открыв опухшие от сна глаза, он увидел склонившуюся над ним фигуру. В слабом свете лампы отцовское лицо – бородатое, обрамленное густыми космами, с пронзительными глазами – напугало его, и он отпрянул.

– Всё в порядке, медвежонок. Я не призрак.

– Что такое, отец? – пробормотал мальчик.

– Хочу кое-что тебе показать.

За внушительной фигурой отца стояла мать. Даже во мраке хижины, еще не до конца пробудившись ото сна, мальчик видел, что мать недовольна. Он снова посмотрел на отца.

– Мама идет с нами?

– Нет, это мужское дело.

– Но мне всего семь лет.

– Это неважно. Я хочу, чтобы ты это увидел. Вылезай из постели. Одевайся.

Отцовское слово было законом. Выскользнув из-под теплой медвежьей полости, он сунул ноги в башмаки, стоявшие возле низкой кровати. Затем потянулся за плащом, который служил вторым одеялом, и набросил его на плечи.

– Я готов.

– Пошли.

Когда они проходили мимо матери, та протянула к сыну руки.

– Сегимер! Не надо! Не делай этого!

Отец резко обернулся.

– Он должен это видеть.

– Он слишком мал.

– Не перечь мне, женщина! На нас смотрят боги.

Поджав губы, мать отступила в сторону.

Мальчик сделал вид, будто ничего не видел и не слышал. Следуя за отцом, он прошел мимо спящих рабов, тлеющего огня в очаге, кухонных горшков и деревянных ларей для хранения припасов. Двери располагались посередине длинной хижины, одна напротив другой. Из второй тянуло теплом хлева, оттуда же доносились густые запахи и звуки его обитателей: мычание коров, хрюканье свиней, блеяние овец.

Прежде чем выйти наружу, отец мальчика поставил лампу и оглянулся.

– Пошли!

Мальчик шагнул за порог. В небе над его головой сияли звезды, но все равно ночь была темной и пугающей. Ему это не нравилось, но отец позвал его за собой. Он вышел из дома и глубоко вдохнул стылый, влажный воздух. Наполнивший ноздри холод тотчас напомнил о том, что зима уже наступает на пятки осени.

– Куда мы идем?

– В лес.

Мальчик насторожился. Днем ему в лесу нравилось: он мог играть с друзьями в охотников, мог состязаться с ними в том, кто лучше умеет находить оленьи следы. Однако ночью никогда там не бывал. Сейчас лес будет миром теней, полный привидений, свирепых зверей и – лишь боги ведают – чего еще… Сколько раз его будили воющие на луну волки! Что, если они их сейчас встретят?

– Поторопись! – Отец уже ушел далеко вперед по тропинке, ведущей прочь из селения.

Страх остаться одному перевесил страх перед тем, что таилось за хижинами, и мальчик поспешил за отцом. Он хотел спросить у отца, можно ли взять его за руку, но заранее знал, что тот ответит. Идти рядом с отцом лучше, чем в одиночку. Длинный меч, выделявший Сегимера среди соплеменников как человека знатного, также внушал уверенность. При каждом шаге он постукивал по отцовскому бедру, напоминая мальчику о том, что его отец – неустрашимый воин, как и любой мужчина племени херусков, а может, даже еще сильнее и храбрее.

– Куда и зачем мы идем? – спросил он, слегка осмелев.

Сегимер посмотрел на сына.

– Мы станем свидетелями жертвоприношения, какого ты еще никогда не видел.

Внутри у мальчика похолодело от волнения и страха. Ему хотелось узнать больше, но строгий тон отца и то, что они шли быстро, заставили его придержать язык. Самое главное – не отставать.

Они прошли мимо ряда длинных хижин. Под ногами чавкала грязь. Возле одного из домов на них залаяла собака, и ее тявканье подхватил целый собачий хор. Несмотря на лай, в селении по-прежнему было тихо. Все спят, понял мальчик. Значит, уже глухая ночь. Он довольно улыбнулся. Одно дело – не ложиться вместе с друзьями спать, чтобы посмотреть свадебный пир, и совсем другое – пойти ночью в лес. Это настоящее приключение.

Идти же рядом с отцом, которого он обожал, еще большая радость. Сегимер не был злым или грубым, как родители других мальчишек, просто у него не хватало времени на сына. Сдержанный, суровый, он всегда был чем-то занят: решал дела племени вместе с другими знатными воинами, охотился или же где-то отсутствовал, воюя с римлянами. Как хорошо, что они сейчас вместе, решил мальчик.

Тропинка вела в лес, простиравшийся к югу от их селения. По словам отца, все земли херусков поросли лесом, но вокруг крупных селений бо́льшая часть деревьев была вырублена под поля и пастбища. К западу протекала река, источник воды и разнообразной рыбы. Расположенные к востоку и западу небольшие поля давали зерно, овощи и траву для домашних животных. Росший к югу от селения лес давал дрова для костров. Здесь же обитали олени и кабаны, чье мясо шло на стол племени, а в его непролазной чаще затаились священные места, где жрецы вели разговоры с богами.

Наверное, они идут в одно из таких мест, подумал мальчик. К нему снова вернулась тревога. Хорошо, что отец не видит, как он дрожит от страха. Он ни разу не осмеливался заходить в эти рощи. Однажды они с друзьями, осмелев, заглянули в одну из них. Рогатых бычьих черепов, прибитых к деревьям, хватило, чтобы они, онемев от страха, бегом бросились в деревню. Сегодня ночью они с отцом вступят под сень такой рощи…

Между тем они с отцом вошли в лес. По спине мальчика побежал ручеек пота. Будь храбрым, сказал он себе. Не смей показывать, что тебе страшно, ни сейчас, ни потом. Это навлечет позор на семью и на отца.

Несмотря на всю его решимость, когда из-за дерева появилась фигура в плаще, с копьем в руке, он вздрогнул. Человек приветственно поднял руку.

– Сегимер!

– Тудрус!

Мальчик успокоился. Тудрус был одним из самых верных воинов отца, знакомым с малых лет.

– Ты разбудил своего медвежонка.

– Верно.

Рука Сегимера на миг ласково легла на плечо сына. Тот был благодарен за это прикосновение.