Ярослав Четвериков

На другом конце света

Пролог

Воткнув в сугроб широкую снегоуборочную лопату, пожилой мужчина вытер со лба пот рукавом куртки-ватника, перевел дух и посмотрел вдаль. Навстречу ему по ещё неочищенной части дорожки пробирался молодой человек, увязая по голень в свежем снегу. «Скоро людей вокруг станет еще больше, а я ещё и половины дорожек не почистил», — подумал он, крякнул, прочищая горло, поправил растрепавшиеся усы и снова взялся за лопату, усердно отбрасывая снег в сторону.

— Даров, Макарыч! — весело поздоровался подошедший молодой человек! — Чего в одиночку трудишься?

— Здравия желаю, старший лейтенант, — улыбнулся мужчина. Этот парень был ему по душе. Если бы он сейчас куда-то не спешил, наверняка предложил помочь. — Так пока солдатиков приведут, я уже и сам управлюсь, — ответил он. — Ну и погодка ночью была! Никак месячную норму на нас вывалило, — поделился своими мыслями усач.

— Это да! — покачал головой тот. — Взлетно-посадочную полосу-то службы успели почистить?

— А то! — кивнул пожилой. — Там же техникой чистят.

— Хорошо, — оценил старлей, протискиваясь мимо собеседника. — Ну, бывай, Макарыч. Предложил бы тебе помочь, но у меня вылет через полчаса. Титаренко экзамен удумал.

— Ни пуха! — подбодрил его Макарыч, пропуская мимо.

— К черту! — кивнул тот и бодро зашагал по чистому асфальту.

Макарыч проводил взглядом молодого летчика, скупо улыбаясь. Про экзамен командира эскадрильи, или сокращённо комэска, Титаренко он был наслышан. Ну и достанется сейчас этому старлею…

Военный аэродром в подмосковной Кубинке только начинал оживать, а два истребителя уже стояли готовые к вылету. Механикам пришлось встать ни свет, ни заря, чтобы начать работу по подготовке самолётов, и поначалу им казалось, что все их старания пройдут напрасно, ведь, как подметил Макарыч, снег валил всю ночь, и предпосылок к тому, что он закончится к утру, совершенно не было. Но чуйка командира второй эскадрильи тяжёлых истребителей майора Титаренко, как всегда, не подвела и к моменту вылета от плотной облачности не осталось и следа.

Заслушав доклад от главного механика, молодой лётчик не стал сразу занимать место пилота, а принялся медленно обходить грациозный истребитель, тщательно осматривая его. Сняв перчатку, он бережно погладил борт самолета, несмотря на лёгкий мороз, стоящий на улице. Это не было похоже на предусмотренный инструкцией осмотр самолета пилотом перед вылетом, а скорее напоминало, как заботливый кавалерист подбадривает верного скакуна перед скачкой.

Спустя двадцать минут два тяжёлых истребителя поднялись в воздух для совместного пилотажа. Экзамен, который проводил комэск Титаренко, был придуман им лично несколько лет назад и себя уже многократно оправдал. Экзамен будет считаться пройденным, если экзаменуемый в течение десяти минут сможет удержаться за ведущим, пока тот будет пытаться «сбросить его с хвоста». Если экзаменуемый его пройдёт, то будет назначен командиром звена. Хотя, на самом деле это далеко, не первый их совместный вылет, и он больше для галочки. Назначить экзаменуемого командиром звена можно было ещё года два назад, но тот был ещё слишком молод. И дело не столько в самом возрасте, сколько в боязни, что Титаренко обвинят в продвижении по службе «любимчика». Ведь когда-то давно Титаренко служил вместе с отцом этого самого парня. Поэтому, как только юноша попал в полк Алексея, он сразу взял его «под своё крыло». Юноша оказался совершенно незаурядным летчиком и компанейским человеком. Поблажек или особого отношения к нему не было, скорее наоборот. Титаренко всегда гонял его до седьмого пота, стараясь воспитать достойного приемника. А недавно ему исполнилось двадцать семь лет, и Алексей наконец-то решил его повысить. Комэск Титаренко — человек принципов, и если дело доходит до продвижения по службе его “Любимчика”, то ни у кого не должно возникнуть сомнений, что он этого достоин. С ученика будет спрос в три раза выше, чем с остальных! Знание тактики и стратегии боя уже проверены, теперь — пилотаж.

У молодого лётчика на уме было совершенно иное. Уже две недели старинный друг уговаривает его поехать с ним на какой-нибудь южный курорт и отжечь там, как следует. В отличие от друга, ему никогда не доводилось так отдыхать, и, возможно, это последний раз, когда ему это удастся. После недолгих раздумий он согласился, и оставалось только выбить отпуск, который Титаренко ему обещал за удачно пройденный экзамен. Таким образом, чтобы поехать отдыхать, нужно повторить все, что будет выполнять в воздухе Титаренко.

Неожиданно самолёт ведущего заложил резкий вираж. Экзаменуемый улыбнулся. Титаренко начал экзамен без предупреждения, но он догадывался о таком «подлом» ходе и моментально повторил маневр. Перегрузка привычно навалились, и тело вжало в кресло, норовя раздавить. «Терпимо. Титаренко может и покруче, значит, экзамен будет более долгим, чем он рассчитывал», — подумал экзаменуемый и поудобнее взялся за ручку управления самолётом. На стороне учителя был многолетний опыт, а на стороне ученика талант и молодость. За отведённые десять минут экзамена ученик так ни разу и не отстал. «Что ж, посмотрим, надолго ли тебя хватит», — мелькнула мысль в голове Титаренко, и он продолжил умопомрачительную карусель. Двигатели грохотали на форсаже, самолеты то взмывали вертикально вверх, то пикировали до минимальной высоты, то замирали на месте с нулевой скоростью, срываясь в штопор. Сообщения об предельных перегрузках, о критически малой высоте и предельных углах атаки сыпались от бортового компьютера один за другим, а суставы трещали от напряжения, но ведомый всё никак не отставал. «Ладно, хватит с меня», — подумал ведущий, переводя самолет в горизонтальный полет и приказывая ведомому следовать к аэродрому для посадки. Бортовой хронометр показывал, что они взлетели уже полчаса назад.

А внизу на аэродроме любая деятельность будто бы остановилась. Все, кто мог, приложив ладонь ко лбу, чтобы прикрыть глаза от солнца, наблюдали за учебным поединком. «Во дают!» — шепотом проговорил пожилой усач, который даже забыл, что ему надо почистить дорожки от снега. Если бы в воздухе был не сам комэск, то за такие фокусы можно и выговор получить или, того хуже, на «губу» загреметь. «Увлёкся Титаренко, увлёкся», — подумал он и, вспомнив про лопату, вновь принялся чистить дорожки, пока самолеты тем временем уже заходили на посадку.

После приземления Титаренко отправился поздравить ученика с успешно сданным экзаменом. Тот уже стоял в плотном кругу сослуживцев, которые наблюдали учебный бой и уже высказывали свои восторженные комментарии, но при виде начальства, притихли. Только его протеже стоял в насквозь промокшем от пота комбинезоне и довольно улыбался. «Ещё и улыбается! Мало ему?