На ней была красная шелковая комбинация.

Военные назвали бы эту комбинацию страшным оружием, потому что белье не скрывало ни одной из ее чарующе женственных черт — от рвущихся наружу грудей до тонкой талии и вызывающих бедер. У Дэниела горели руки от желания погладить эти нежные выпуклости, провести ладонями по длинным, растрепанным каштановым волосам, прижать девушку к себе и впиться в губы. В неверном мерцании свечи ее зеленые глаза отливали золотом. Во взгляде Сары Кингстон читалось недвусмысленное желание. Наконец-то…

Он потянулся ей навстречу. Сердце колотилось, как безумное. Она была теплая, нежная — как раз такая, какой виделась в мечтах. Дэниел спустил с ее плеч комбинацию, притянул Сару к себе и задохнулся от прикосновения твердых сосков к своей груди. Поцелуй заставил Сару тихонько вздохнуть. Дэниел не знал, кто из них более охвачен желанием, но в этот миг ему было слишком хорошо, чтобы ломать себе голову. Он поднес ее руку к губам и только сейчас заметил, как мала кисть девушки по сравнению с его собственной.

— Хрупкая…

Губы Сары кривились от неистового возбуждения. Она слегка отодвинулась и провела пальцами по его груди и животу.

— Но умелая…

У Дэниела свело внутренности. Он знал, что будет дальше. Сара с обольстительной улыбкой продолжала, гладить его. Он застонал, чувствуя, что еле дышит. В ушах шумела кровь. Эти ласки дарили наслаждение и одновременно повергали в дрожь. Слишком часто бывало, что она возбуждала его, а потом бросала…

Он знал, что Сара ничего не могла с собой поделать. Ее глаза туманились печалью и желанием. Желания в них было больше, и все же что-то мешало девушке. Сара отвернулась.

Дэниел схватил ее за плечи.

— Стой! Не уходи. Ради бога, не бросай меня и сегодня!

На ее лице отразилась мука.

— Не знаю… Я боюсь.

Дэниел поцеловал ее.

— Смелее. Я очень люблю тебя.

Губы девушки округлились, чтобы произнести самое страшное для влюбленного мужчины слово, и Дэниел поспешил зажать ей рот поцелуем.

— Не говори «нет». — Сколько раз он слышал это прежде! Шрамы исполосовали его душу. Но больше такого не повторится. — Скажи «да». Я буду очень нежным.

— Правда? — неуверенно спросила Сара. Голос ее звучал совсем по-детски.

У него защемило сердце. Объятия стали крепче, руки Дэниела ласкали бедра девушки и возбуждали ее.

— Правда. Но я хочу услышать от тебя одно слово. Одно короткое словечко, Сара!

Она робко подалась навстречу. Мягкие, душистые волосы рассыпались по его плечам. Сара нерешительно облизала губы.

— Ну же, — уговаривал он, пытаясь проглотить комок, застрявший в горле. — Ну, говори…

— Я люблю тебя…

— Говори… — хрипло пробормотал он.

Она мгновение помедлила, а потом глаза ее вспыхнули.

— Да… — прошептала девушка и прижалась к Дэниелу. — Да-а-а…

Что-то напряглось и взорвалось внутри. Его переполнило блаженство.

Это «да» означало, что Сара наконец-то решила довериться ему, что, ее чувство сильнее сомнения, таившегося в глубине глаз. Они долго смотрели друг на друга, и тут Дэниел рассмеялся. Он понимал, что победил. Никогда в жизни он не ощущал такого упоения.

Дэниел и сам не знал, что ему дороже: близость Сары или ее «да». Она все же сказала «да»!

Он чувствовал, как уходит из-под ног земля, как молотом стучит в висках кровь, но пытался сдержаться. Сердце неистово колотилось, легкие работали, словно кузнечные мехи. Сколько отчаянных, бесплодных ночей позади! Его били судороги, руки сжимались и разжимались, но прикасались они не к коже Сары, а к льняной простыне…

Дэниел открыл глаза. Он был так сбит с толку, что не сразу понял, где находится. Знакомая мебель, казалось, стоит не на своих местах. Где свечи? И где Сара?

Холодный ночной воздух заставил его прийти в себя.

— Проклятие… — пробормотал Дэниел, отбрасывая простыню и садясь на кровати. Отчаяние охватило его. Господи помилуй, еще один сон!

Он протяжно вздохнул и покачал головой… Нет, этот сон отличался от всех прочих! Наконец-то Сара сказала «да», и он испытал физическое облегчение. Тело ощутило подобие удовлетворения, но душа осталась голодной.

Дэниел еле поднялся с постели, доплелся до ванной, встал под душ и на полную мощность включил холодную воду. Его пронзила дрожь. Нужно что-то делать. Так дальше продолжаться не может.

Тридцатипятилетний Дэниел Пендлтон хорошо знал свое место в жизни. Все видели в нем работящего, крепко стоящего на ногах, ответственного человека. Старший из семи братьев, не считая сестры, он много лет управлял семейной фермой. Смерть отца не позволила ему поступить в университет, и это до сих пор наполняло его разочарованием и досадой. Однако Дэниел не умел долго унывать. Он ставил перед собой цель и добивался ее.

Он встречался с женщинами, но романы были недолговечными. Обязанности перед семьей не позволяли Пендлтону мечтать о чем-нибудь более серьезном.

Дэниел завернул кран и потянулся за полотенцем. Нет, его нынешняя жизнь была бы совсем не плоха, если бы не неотвязные думы о Саре Кингстон. Он нахмурился и принялся ожесточенно растирать спину.

Какое там счастье… Жгучая неудовлетворенность делала Дэниела раздражительным, хотя это было ему вовсе не свойственно. Все в семье считали, что с ним можно ладить. Сестра говорила, что у Дэниела легкий характер, а друзья — что на него можно положиться, что за ним — как за каменной стеной.

Но кое-чего они о нем не знали. Никто не подозревал, что Дэниелу лучше не становиться поперек дороги. Не подозревали, потому что у любого хватало ума не делать этого.

Но только не Сара. Она насмехалась над ним и дразнила его каждую ночь. От этого в крови вспыхивал жар, с которым бы не справился никакой антибиотик. Он хотел ее.

Дэниел скомкал полотенце и швырнул его в ящик с грязным бельем. Как же справиться с этой глупостью, с этим безумием? Неизвестно.

Пендлтон поглядел на светящиеся стрелки часов и принял решение. Оно было тверже стали. Отныне он навсегда выкинет из головы Сару Кингстон.

Но был только один способ сделать это: уложить ее в постель.

— Нет, — сказала Сара, смягчая отказ самой любезной из своих улыбок. — Благодарю за приглашение, но мне действительно нужно позаботиться о закуске.

Она попятилась, искренне надеясь, что не обидела этого гостя. Однако взгляд мужчины почему-то заставил девушку смутиться. Не следовало надевать сегодня красную комбинацию.