Надя как-то сказала, что не может спать по ночам при мысли, что узнает о конце света из телефонного оповещения. Ее замечание не могло сравниться с речью Кеннеди[1] про Дамоклов меч, но я запомнил его слово в слово.

Что же до меня, все случилось за приветственным завтраком три дня назад.

Я сидел у окна, любуясь окружающим отель лесом и расчищенной дорожкой, ведущей вокруг здания к парковке.

Слышался гул разговоров: несколько пар и одна-две семьи рано утром выезжали из отеля. Из участников конференции я спустился вниз первым. Накануне мы все допоздна пили, но я старался придерживаться привычного распорядка, даже если было нелегко.

Изначально планировалось, что конференция пройдет в совсем другом месте – чуть ближе к Цюриху, дальше на север. Но восемь месяцев назад там случился пожар. Без особой суеты организаторы перенесли мероприятие в отель «Сизьем», о котором мы шутили, что он посредине «нигде». Такой геморрой добираться туда.

Я читал главу «Что мы имеем в виду, когда говорим о фоторазведке: юридическая и практическая история воздушного шпионажа», делал заметки для предстоящей серии лекций, отложив телефон в сторону.

Слева на столе стояли стакан апельсинового сока и чашка черного кофе. От нетерпения поскорее выпить сок и взять еще один я немного пролил его на скатерть. Я ждал яйца Бенедикт.

Мне до сих пор причиняет боль, как по-дурацки все произошло.

Последнее сообщение от Нади пришло в одиннадцать тридцать вчера вечером. В нем говорилось: «По-моему, в моей профессии все приносят больше вреда, чем пользы. Как можно любить такую работу? Я очень скучаю по тебе: ты всегда знаешь, что сказать, когда я не в настроении. Мне стыдно за то, как мы расстались. Люблю тебя».

Я не стал помогать ей преодолевать кризис веры, надеясь, что это промедление с ответом сойдет мне с рук. Зная про разницу во времени, Надя вполне могла решить, что я сплю. Мне хотелось немного подумать и ответить утром что-нибудь размеренное и обнадеживающее. Блестящая журналистика все еще востребована, и у нее есть шанс сделать этот мир лучше… В общем, как-то так. Может, я сочиню письмо и получше.

Все мы думали, что время у нас еще есть. Теперь больше нельзя отправлять письма по электронной почте.

От одного из столов донесся странный звук – пронзительное восклицание. Женщина ничего не сказала, только вскрикнула.

Я взглянул на нее: она сидела рядом со своим спутником, не отрывая взгляда от телефона.

Как и все остальные в ресторане, я подумал, что она просто слишком взволнована сообщением или фотографией, и вернулся к своей книге, но через несколько секунд она добавила:

– Они бомбят Вашингтон!

Мне совсем не хотелось ехать на эту чертову конференцию.

Я плохо помню события последующих часов, но, листая в своем телефоне новостные рассылки и соцсети, я в полной мере осознал, как права была Надя. Все произошло именно так, как она боялась. По сути, заголовки – это в общем-то все, что я запомнил в тот момент.

ГЛАВНАЯ НОВОСТЬ: ядерная атака на Вашингтон продолжается. СЛЕДИТЕ ЗА НОВОСТЯМИ.

СРОЧНАЯ НОВОСТЬ: по оценкам экспертов, число погибших достигло 200 тысяч человек.

СРОЧНАЯ НОВОСТЬ: президент и ЕГО АДМИНИСТРАЦИЯ – в числе погибших в результате ядерного взрыва. Ждем дополнительной информации.

Затем были кадры из Лондона, и мы все наблюдали в реальном времени, как исчезают, превращаясь в пыль, здания, а над ними поднимается всем знакомый силуэт «ядерного гриба». Мы смотрели этот ролик снова и снова, поскольку других доступных видеоматериалов не было и он не выглядел таким реальным, как заголовки. Возможно, причиной нашей нечувствительности к видеоряду было множество фильмов, что смотрел в своей жизни каждый из нас, в которых слишком быстро и слишком тихо испарялись целые города.

На окраине Берлина упал самолет, и мы поняли, что Берлина больше нет, только потому, что какая-то женщина в самолете выложила в Интернете видео их падения. Наверное, в двигатели попала пыль. Я не понял, что она сказала: она плакала и говорила не по-английски. Скорее всего, просто прощалась.

СРОЧНАЯ НОВОСТЬ: над Вашингтоном ВЗОРВАНА ЯДЕРНАЯ БОМБА, погибли сотни тысяч человек.

СРОЧНАЯ НОВОСТЬ: премьер-министр Канады призывает к спокойствию, ТАК КАК ЯДЕРНЫЙ УДАР НАПРАВЛЕН НА США.

СРОЧНАЯ НОВОСТЬ: США без правительства, Вашингтон УНИЧТОЖЕН ЯДЕРНЫМ ВЗРЫВОМ.

Возможно, мне повезло: я наблюдал конец света в Интернете, а не переживал его, реагируя на каждый взрыв или объявляющую о нем сирену.

Мы еще живы. Идет уже третий день, и Интернет не работает. Я сижу в своем номере, наблюдая из окна за горизонтом. Если что-то произойдет, я обязательно постараюсь описать происходящее. На много миль вокруг раскинулись леса, поэтому, когда настанет наша очередь, думаю, что получу какой-нибудь сигнал. А прощаться здесь мне не с кем.

До сих пор не могу себе простить, что оставил письмо Нади без ответа, понадеявшись, что у нас еще есть время.

Я считаю, надо продолжать вести записи. Небо закрывают облака странного цвета, но у меня нет уверенности, что они на самом деле такие необычные. Возможно, их цвет – следствие моего глубочайшего потрясения.

Пытаюсь припомнить, сколько дней прошло с тех пор, когда мы в последний раз видели солнечный свет или когда шел дождь. Получалось пять.

Вероятность, что на нашем горизонте появятся признаки Армагеддона, похоже, уменьшилась, но с отключением Интернета и отказом мобильных телефонов мы понятия не имеем, что происходит в большом мире. В любом случае, я больше не гляжу подолгу в окно. Мне нужно есть.

В ресторане, где сотрудники отеля все еще кормят нас, я поговорил со своими знакомыми. Они собираются уйти пешком, а я решил ждать, пока нас не заберут отсюда или не будет объявлена официальная эвакуация. Интернета и телевидения нет, поэтому трудно сказать, когда это случится. Но в конце концов кто-то да придет за нами.

День шестой (2)

То, что я написал раньше, ложь. Я хотел поехать на конференцию, радуясь, что побуду немного вдали от Нади и от детей. Возможно, я скоро умру, поэтому не вижу смысла лгать.

Надя, прости. Если ты когда-нибудь прочитаешь эти записки, знай, что я во всем раскаиваюсь.

У меня уже нет уверенности, что за нами кто-то придет.