Андрей Бронников

Рисунок

1.

Вечером проводы всегда проходят тягостнее, чем утром. Одних пугает дорога, грядущая во тьму, других ночь без близкого человека. Первым хочется взять с собой что-нибудь, напоминающее о доме, вторым отдать частичку себя, как талисман, как залог скорой встречи.

Так происходит, даже если расставание обещает быть недолгим, а сама поездка интересной и увлекательной. Особенно, если мать, уезжая, оставляет дома своего ребёнка, и тем более — нездорового. Чтобы смягчить горечь расставания Елена собрала вещи утром, и теперь небольшой чемодан стоял в коридоре, ожидая назначенного часа.

Наступил вечер, в квартире было почти темно. Только в детской комнате горела настольная лампа и казалось, что за окном темнее, чем было на в самом деле. До отъезда оставалось не более получаса.

За столом сидела девочка Катя и что-то рисовала. Она настолько была увлечена этим занятием, что даже не заметила, как наступили сумерки, и включила свет лишь тогда, когда картину на листке уже почти не было видно. Её мама дремала здесь же на детской кровати, поджав ноги.

Девочка обладала странным и загадочным талантом, которым Бог иногда наделяет людей, психика которых отличается от той, что принято считать нормальной. Врачи объясняли это лишь одним из проявлений аутизма, хотя и достаточно редким. Катины рисунки не содержали чётких и предметных образов, но сочетание цветов и необычность оттенков обладали магической привлекательностью. Не выражая конкретного смысла или сюжета, картины вызывали у зрителей яркие эмоции и чувства.

Умильное любопытство вдруг сменялось неприкрытой враждебностью, восторг — отвращением. Одни зрители, ещё мгновение назад излучавшие искреннюю доброту, неожиданно приходили в ярость, другие, не стыдясь, судорожно прятали подальше свои кошельки. Третьи начинали громко смеяться, четвёртые — обиженно поджимали губы. Доброта и нежность исчезали с их лиц, уступая место злобе и ненависти.

Такие странные превращения происходили против воли зрителей. Человек становился тем, кем он был в действительности, не в силах скрывать свою истинную натуру. Но всё это было известно только маленькому автору странных картин, а у всех прочих вызывало испуг, стыд, неприязнь или те чувства, которые испытывает человек, публично уличённый во лжи.

Пользуясь тем, что невольный изобличитель слишком мал и к тому же болен, гости под различными предлогами торопились уйти, не появляясь больше в этой квартире никогда. Увы, гениальный ребёнок не мог рассказать об истинной сущности тех или иных людей. Лишь немногие оставались самими собой, в первую очередь Катина мама и бабушка, они были добрыми и любящими всегда. Девочка отвечала на их чувства также искренне и беззаветно, не умея ни лукавить, ни лгать.

По вполне понятным причинам мать и дочь жили уединённо, друзей у них осталось мало. Возможно, поэтому Катина мама не смогла устроить свою личную жизнь и давно с этим смирилась.

Резкий звонок в дверь известил обитателей квартиры, что пришла бабушка, а это в свою очередь означало, что наступил момент отъезда, то есть надо было срочно переодеться, привести себя в порядок и вызвать такси. Последнее было сделано немедленно, но остальное заняло много времени. Впрочем, достаточное, чтобы к моменту прибытия такси, быть готовым к отъезду. Предотъездная суета наконец прекратилась, и Елена присела на диван.

Лишь один обитатель квартиры, не замечая поспешных сборов, самозабвенно занимался любимым делом. Маленькая Катя продолжала рисовать, увлечённо смешивая акварельные краски и нанося их на бумагу. Закончив, она взяла карандаш и печатными буквами старательно вывела: «моей мамочке». Поднесла рисунок вплотную к настольной лампе и принялась дуть на его поверхность.

Девочка спешила. Она хотела, чтобы краски просохли, как можно скорее. Этот рисунок сильно отличался от всех предыдущих. На нём было изображено странное здание с золочёными колоннами и островерхой крышей на фоне покрытых зеленью холмов, но Елена этого даже не заметила. Она быстро взяла протянутый дочерью рисунок, сложила вчетверо, а затем, почти не глядя, сунула его в сумку, наскоро поцеловала дочь и произнесла:

— Пока, доча.

— Пока, мама… — отозвалась Катя уже в закрытые двери.

2.

Властитель десятков миллионов людей и огромной территории, обладатель несметных богатств устал. Это не было привычным утомлением после трудного дня, но это была усталость, накопленная за долгие годы правления, полные борьбы за власть, удержание трона, кровавых войн и многих созидательных дел во имя великой империи.

Душа, изъеденная клановыми раздорами, дворцовыми интригами и сплетнями жаждала покоя. Император Юн Хэ не мог отказаться от престола. Став заложником своего могущества, он понимал, что потеря власти для него означала бы неминуемую погибель. Относительно спокойно Юн Хэ чувствовал себя лишь в воинских походах, особенно накануне решающего сражения.

В такие моменты всё войско, понимая полную зависимость от своего правителя, берегло его жизнь как зеницу ока. Император был опытным воином, умело владеющим как мечом, так и глубокой стратегией ведения войн.

Для него было бы прекрасно погибнуть в честной схватке на поле боя, а не оказаться предательски отравленным в покоях дворца. Властелин знал, что лучшее средство от опасности — это смерть и не важно, чья это смерть — твоего врага или собственная. Смерть врага требует беспощадности, а Юн Хэ устал быть жестоким. Он устал жить. Маска жестокости, надетая им в тот момент, когда ещё мальчиком Юн Хэ впервые взял в руки меч, не сходила с его лица ни на мгновенье.

Император, по привычке крепко сжимая рукоять меча, восседал в центре тронного зала на высоком золочёном помосте подле трона. Это место было не предназначено для пустого времяпрепровождения, но, когда чувство опасности разгоралось с неистовой силой, а страх раскалёнными щупальцами охватывал всё тело, Юн Хэ приходил именно сюда. Никто не смел войти в тронный зал без его разрешения. Свободное пространство вокруг помоста исключало малейшую возможность неожиданного нападения, а открытой схватки император не боялся.

Властитель хорошо знал, что даже среди троих всегда найдётся тот, кто захочет стать первым. Всегда найдётся желающий верно служить ему, и это будет именно тот, кто решит, что он лучше своего лидера и назавтра постарается занять его место, не гнушаясь самых мерзких способов.

Юн Хэ почувствовал, что страх в его душе сменяется злобой, а это непременно повлечёт за собой невинную кровь кого-то из поданных. В такие минуты он старался отвлечь себя от дурных мыслей. Созидающее начало лучшее лекарство от гнева, вот и на этот раз император обдумывал строительство очередного храма. Несколько дней назад он повелел