Идея создания этой книги родилась на приеме у губернатора Себу, когда в большом зале белоснежного дворца с колоннами под зажигательные ритмы барабанов ансамбль человек из тридцати в национальных костюмах отплясывал что-то настолько виртуозное, что многим было трудно усидеть на месте. Мелькали разноцветные юбки, невообразимые головные уборы, полуобнаженные гибкие тела, покрытые бусинками пота, а босые ступни беззвучно скользили по гладкому мраморному полу. Не было азартной дроби каблучков фламенко или выразительных жестов изящных длинных пальцев индийской танцовщицы, соблазнительного обнаженного живота восточной красавицы, так красноречиво вздрагивающей приоткрытыми бедрами, или дразнящего декольте разгоряченной смуглянки, отплясывающей цыганочку. В этом стремительном танце невысоких юрких фигурок было что-то иное. Словно тысячи небольших островов, сгрудившихся в западной части Тихого океана вокруг своего исторического центра в Себу, они роились вокруг чего-то значимого и незримого одновременно. У меня промелькнула мысль, что это и есть душа Филиппин, рожденная водоворотом исторических событий, переплетенная множеством национальных корней, уходящих в далекое прошлое, уникальных уголков, потрясающих своей красотой, и людей с удивительно открытыми, по-детски наивными взглядами.

Именно тогда мне захотелось подробнее рассказать о необыкновенной стране, с которой связаны мои самые нежные воспоминания пятнадцатилетней давности. В 1995 году я впервые прилетел на Филиппины в надежде на чудесное исцеление в руках хилера. Спортивная травма вынуждала менять привычный образ жизни, да и душа моя металась. Летом того года я встретил удивительно светлого человека. В клубе карате, президентом которого я в то время был, появилась она. Став сначала любимой ученицей, очень скоро она стала просто любимой. У нас были свои семьи и обязательства, но вспыхнувшие чувства все изменили. Две недели в том далеком октябре стали началом моей новой жизни. Хилер по имени Руди поднял меня на ноги в прямом смысле этого слова, а в душе утвердилась уверенность, что я встретил свою половину. Переполнявшие меня чувства вылились в первые рассказы, где за неровными строчками скорее виделись глаза любимой женщины, чем мысль об увиденном, которую я пытался выразить.

Впрочем, один из рассказов о хилере, опубликованный позже в сети Интернет, отозвался странным образом. Несколько лет назад корреспондент первого канала предложила мне принять участие в съемках фильма о филиппинских кудесниках, исцелявших недуги. От неожиданности я пытался отнекиваться, ссылаясь, что живу в Дубне, а не в столице, но съемочная группа приехала в наш небольшой городок.

Когда передачу о загадочных хилерах увидели миллионы зрителей первого канала страны, аккумулятор моего сотового телефона стал быстро разряжаться от многочисленных звонков абсолютно незнакомых людей. Забавное продолжение этой истории приключилось в Бельгии. Тогда я работал в известной торговой компании и по делам бывал в командировке в одном из старинных городов Европы – Генте. Как-то поздно вечером мы сидели с коллегой в небольшом ресторанчике на берегу канала, бывшего пару веков назад торговой артерией Бельгии, да и не только ее. Старое складское помещение было переделано в ресторан с бережным сохранением интерьера ушедшей эпохи. Уютный уголок со столиком на двоих и вид на огни засыпающего города располагали к беседе. Пользуясь случаем, мы, не стесняясь, расспрашивали друг друга о том, о чем никогда бы не стали говорить днем в офисе. Даже мой плохой английский не мешал беседе, плавно перешедшей на вечную тему. О женщинах. Наверное, я выпил лишнего, потому что стал рассказывать о том, как написал свои первые рассказы, которые для меня были скорее объяснением в любви, чем каким-то литературным опусом. Да и случилось все это на одном из Филиппинских островов…

И тут звонит мой сотовый. Взволнованный женский голос по-русски просит ей помочь. А в Москве уже за полночь. Пытаюсь объяснить соотечественнице, что я не в России, и разговор ей дорого обойдется. Оказывается, она звонит из США, где только утро. Тесен мир! Несколько минут напряженно слушаю сбивчивый рассказ о больном ребенке. Моя собеседница испробовала все известные ей способы, но не может вылечить сынишку. Увидела передачу с моим участием о хилерах и вот отыскала по телефону. Какие неожиданные встречи иногда преподносит нам судьба!

Честно говоря, я так растрогался тогда, что слезы навернулись на глазах. Мой коллега понимающе притих, показывая жестом, чтобы я не волновался… Не помню, сколько мы проговорили тогда с взволнованной мамашей, но у меня начал жалобно попискивать сотовый телефон, сигналя о том, что аккумулятор на пределе. М-да, только наше сочувствие и сопереживание бывает так неисчерпаемо. Мучения неизвестного мне мальчика и тревога его матери стали так близки в тот вечер, что я долго не мог успокоится. Вспомнились мои бессонные от боли ночи и грустные глаза людей, бравшихся помочь мне, но в итоге только разводивших руками. Впрочем, не все из них были искренни, и понимание этого только усиливало мои переживания. Последняя надежда, словно свет в темном длинном тоннеле, и у моей собеседницы из США, как и у меня когда-то, была связана с хилером. С тех пор мы не виделись и не говорили с ней, но мне кажется, что просто еще не время. Мир удивительно логичен.

Это воспоминание почему-то промелькнуло в моей памяти на приеме у губернатора, когда стремительный танец под зажигательный ритм барабанов навеял мысль о душе Филиппин. Она тут, в Себу, в самом центре страны из семи тысяч ста семи островов. В отличие от нашей русской души, которая часто представляется широкой, необъятной и необузданной, непонятной иностранцам в своей расточительности и нерациональности, душа Филиппин мне показалась сконцентрированной, динамичной, эдакой мощной пружиной, накапливающей в себе силу. Наши страны абсолютно различны. Россия – с ее огромными просторами и бескрайними заснеженными пейзажами, извилистыми тропинками в бесконечных лесах, широкими зеркалами рек и озер, непостижимыми размерами и запасами всего, что только может быть на земле. Черпают, а оно все есть и есть, и до края дойти невозможно. На Филиппинах все иначе. Крохотный островок, убогие хижины, скопище едва одетых человечков и бесчисленные сказочные пляжи с пальмами над чистейшей водой. Скалы, пещеры, водопады, вулканы и острова не похожие друг на друга. У нас – колокольня затопленной церкви посредине Волги, а у них – миниатюрная часовенка на островке в десять метров диаметром и ступеньки, чтобы из воды можно было подняться к изображению святой Девы и помолиться. У нас ежегодно умирает более полумиллиона русских от пьянства и переполненные детские дома, у них – многодетные семьи с минимальным достатком и удивительно трогательное отношение к детям. Мы все говорим на одном языке, но наша молодежь разделилась на «фа» и «антифа», «скинхедов» и «наших». У них более 160 языков и наречий, но около Семисот университетов, а старейший – «Святого Томаса» в Маниле отмечает свое 400-летие. Мы не можем определиться: Россия православная страна ли многоконфессиональная, а они гордятся, что Филиппины – единственная христианская страна в мусульманском мире. Мы очень разные и потому очень интересны друг другу.