litbaza книги онлайнДетективыЯщик Пандоры - Фридрих Незнанский
Ящик Пандоры - Фридрих Незнанский
Фридрих Незнанский
Детективы
Читать книгу
Читать электронную книги Ящик Пандоры - Фридрих Незнанский можно лишь в ознакомительных целях, после ознакомления, рекомендуем вам приобрести платную версию книги, уважайте труд авторов!

Краткое описание книги

В основу романа положены подлинные материалы из следственной практики автора и других источников. Однако события, места действия и персонажи вымышлены. Совпадения имен и названий с именами и названиями реально существующих лиц и мест может быть только случайным.

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 95
Перейти на страницу:

Пролог
ТАЙНИНКА, ГОД 1956

Райское место Тайнинка. До революции, говорят, тут покупали или снимали дачи богачи — разные фабриканты и банкиры. Или знаменитости жили — писатели там, актеры. Помаленьку Сталин вытряхнул их из особняков, пристроек и веранд. Одних к стенке поставил, других в лагерь загнал. Так что перед самой войной публика в поселке полностью поменялась. Понаехали с семьями ладные дядьки из НКВД — в портупеях, при кобуре. А в некоторые дома заселили шишек из наркоматов. Теперь вот, после войны, после смерти Сталина, живет уже здесь публика разношерстная. И богатенькие, с положением, из разных министерств и ведомств, из цехов и артелей, но и нищета разная попадается.

Много красивых мест под Москвой. И в смысле природы, и построек. Но Тайнинка — самая лучшая. И самая желанная. По крайней мере, для него, Косого. А теперь придется с ней распрощаться...

Этой ночью Косой спал плохо. Ворочался, стонал, сны нехорошие снились. Он нашел временный приют на этой брошенной даче, отодрав от одного окна сосновые доски, которыми были заколочены все двери и окна. Дача эта была описана органами, а хозяин, главный редактор московской газеты, отправлен вслед за женой и сыном в лагерь, где недавно и умер. Некогда роскошная дача с парком и флигелем, упрятанными за высокой оградой из железных прутьев, пустовала третий год.

Он встал с матраса, распластанного на полу на чердаке. В галифе (подарок отца), майке и одних носках спустился по стремянке, приставленной к лазу на чердак, прошел на кухню, где у него с вечера припрятаны были три вареных картофелины, краюха хлеба и банка американской свиной тушонки.

За ночь погода совсем испортилась, стонали за окнами вековые сосны, воронье картаво выясняло свои отношения. В этом большом мертвом доме, вызывающем у него чувство тоски и безысходности, Косой жил уже целую неделю, вернее, ночевал здесь. Вообще-то его дом был на окраине Мытищ, в рабочем поселке, где дома старые, ветхие, вросшие в землю, недалеко от его дома маленькое местное кладбище, где похоронен отец, оттрубивший восемь лет по пятьдесят восьмой статье — ни за что, ни про что, в день победы 9 мая 1945 года в Берлине сказал однополчанину: «Глянь, немчура даже сегодня торгует сосисками». Вот после, его смерти и пошла жизнь Косого наперекосяк, он не жалел, что бросил школу, жаль было только расставаться с футбольной командой да с ребятами из младших классов, которых он тренировал. Тогда еще никто не прозывал его «Косым», это после встречи с Монголом на узкой дорожке остался у него рубец — стянулась кожа на виске, и веком наполовину прикрыло глаз. Он тогда не сплоховал, успел перехватить в локте жилистую руку Монгола с кастетом, удар хоть и был крепок, но не смертелен.

Провалялся он на малине у Монгола недели две, сам Монгол его выхаживал, к доктору не позволил пойти. Так и остался он в шайке Монгола, хотя по малолетству — ему тогда как раз стукнуло семнадцать — еще не допускали его до серьезных дел — возил с одним хмырем товар на барахолку, работа не пыльная. Но через полгода лафа кончилась, надо было осваивать Дело: дает, допустим, один артельщик пачку денег Монголу, и тут же наводка: «обломай руки-ноги такому-то, чтоб в наше дело свой нос не совал, вот адресок». Платил Монгол своим подручным не скупясь, и Косой сколотил за полтора года прилично, дельцы боялись его чуть ли не больше, чем самого Монгола. Попал однажды в облаву, загремел в лагерь на полгода — хорошо еще, срок небольшой, был он тогда несовершеннолетним. После лагеря Косой пристрастился играть в стос[1]с подельниками, была сплошная невезуха, проиграл все и задолжал около трех тысяч. Деньги-то были не так большие, можно и перетерпеть; но Монгол предложил сыграть «на пятого», и Косой как дурак согласился. А пятым на хазу явился мент из местного отделения милиции, он у пахана был на связи, за что и получал от Монгола три сотни каждый понедельник. И никак нельзя было отступить от закона малины, не замочишь проигранного — сам под нож пойдешь. И решил Косой рвать когти, хотя Монгол не раз предупреждал, что убежать от него можно только на кладбище. Он испросил отсрочки у Монгола на один день и рванул...

Косой взрезал банку с тушонкой финским ножиком с наборной ручкой из плексиглаза и меди — настоящий кинжал, подарок Монгола, стал жадно, прямо с ножа, есть мясо. Сегодня ночью он решил уходить на юг, может удастся устроиться матросом на какое-нибудь судно, и тогда прощай Монгол. Пятьсот рублей он раздобыл, толкаясь в Москве у трех вокзалов, хотя профессию ширмача презирал, но другого выхода не было. Косой хлебом добрал душистое мягкое сало из банки и не успел сунуть кусок в рот, как услышал звук мотора — не издалека с дороги, а совсем рядом. Он кинулся к окну. На участок медленно въехал «виллис». Косой не успел ни растеряться, ни удивиться: как был — с ножом в руках и пустой банкой — сиганул на чердак, втащил туда стремянку, прополз к слуховому окну, что было почти на уровне пола. Через залепленное двухгодичной пылью стекло ничего не было видно. Он осторожно откинул крючок и приоткрыл раму. Если войдут в дом, он прыгнет из окна, до земли метра три, здесь ему каждая тропинка знакома.

Мотор замолк, из машины вылезли двое: тот, кто был за рулем, щуплый, в очках и солдатской ушанке, как-то странно семенил, постоянно оглядываясь на второго, крупного, в добротном кожаном пальто и таких же сапогах. Щуплый был совсем молодой, не больше двадцати пяти, солидному, пожалуй, было за сорок. «Чего они тут забыли?» — хотел было поразмышлять Косой, но в ту же секунду отпрянул от окна, потому что понял, отчего так нервничал очкарик: солидный шел за ним, держа наизготове пистолет.

Да опусти ты, Ваня, свой шпалер,— услышал он голос очкарика.

Я уже вас предупреждал, я вам не «Ваня», и выражайтесь нормальным языком, а не жаргоном. И я испытываю боль оттого, что я был вашим наставником, а,вы оказались вором и предателем.

А когда ты людей расстреливал, тоже боль испытывал? — не унимался очкарик.

Это были враги народа, такие же как вы™ Что вы остановились? Показывайте.

Но очкарик не трогался с места.

«Сейчас они увидят, что доски от окна оторваны»,— похолодел Косой. Но от чердачного окна не отполз — там внизу, в нескольких метрах от дома разыгрывалась какая-то страшная и загадочная драма. Двое из «виллиса» нее еще стояли метрах в двух от заколоченной двери. Скрыться Косому не было никакой возможности.

Я все-таки, Ваня, хотел бы иметь гарантии...

Гара-а-нтии?! Гара-а-нтии?! Вот моя гарантия — видел?! Высажу в тебя весь заряд, и вся гарантия!

Ну вот, Ваня, так-то лучше.— Косому то ли показалось, то ли и вправду очкарик тихонько засмеялся.— Ничего ты в меня не высадишь, пока я тебе места не покажу/ И после тоже ничего не сделаешь. Потому что оставил я в бараке кому надо записочку...

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 95
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?