Богдан Кайметов

Sharazan, Sharazan…

Вчера у Вадима был день рождения. 44. Наверное всё.

Вадим 44года. Холост, пузеко, старая однушка в панельном доме. Из друзей- …На этом моменте описание можно остановить. Какие друзья в 44 года. Пара товарищей со школы все же иногда звонили, на старый дисковый телефон, пахнущий нечищеными зубами и фанерным гарнитуром. Да и сам Вадим всеми чертами смахивал на такой же гарнитур. Старенькая мама, еще как-то изредка забрасывала его вещи в советскую стиралку на которой таилась надпись, что то типа «фея2», то ли еще какое то пожелтевшее название из ушедшей эпохи, под слоем пыли, наросшей за два года, после смерти мамы и не имевшее уже ни прошлого ни будущего. С едой у Вадима тоже не было особых чувственных отношений. Батон и пачка сосисок (породившие в свое время, целую композицию сплетен и шуток от его коллег) не надоедали Вадиму из года в год. Может и надоедали, конечно, но ведь мама ему отваривала их всегда на работу и теперь он по инерции продолжал это делать уже наконец то сам. Впрочем, то ли эта шутка надоела коллегам, то ли из уважения к его покойной маме, каламбуры по поводу его рациона прекратились. Сосиски и батон с молоком не требовали частых походов в магазин. Было у него лишь одно увлечение по вечерам, наверное, оставшееся с какого-то глубокого детства-по долгу лежать в ванной. Впрочем, любопытные соседи из тонкостенной панельки, так же уже давно распустили слух, о шумящей по вечерам в одно и то же время воде и успели наградить Вадима прозвищем «Утенок». Но это было, как они понимали, единственным увлечением сорокалетнего одинокого девственника и потому, возможно из жалости к его судьбе, не позволяли себе шутить при случайной встрече с ним на эту тему. Впрочем, шансов, рискнуть и попрактиковаться на этом поприще Вадим им не давал, ибо так же часто как шторка в ванной (с запахом плесени и небольшими дырочками, что оставила когда-то когтями их почившая еще за пять лет до ухода мамы кошка Алиска) его видел лишь охранник на проходной и водитель троллейбуса номер 5. Но был у странного одинокого соседа еще один секрет..

Мама получила эту однушечку еще в 78м году, (от завода на который она его сразу же после окончания 9ти классов устроила учеником сборщика) и в том же 78м году, в честь новоселья, она приобрела катушечный магнитофон и две бобины с записями Джо Дассена, Альбано и Рамины Паувер, которых они вдвоем слушали по воскресениям после обеда. А маленький Вадим, как раз был в том беззаботном возрасте, когда ребенок, подобно сухой губке, впитывает самые светлые моменты семейного единения, что на протяжении всей жизни остаются в нем как вшитые в сердцевину ниточки. Одной из тех ниточек был туго затянут один из подобных воскресных вечеров…:

Зима окончательно заявила о своих правах. Весь ноябрь она как-то робко пыталась то завалить снегом, то приударить морозами, но как-то все не выходило достойно, по-зимнему это сделать. Снег на следующий день превращался в кашу, а под вечер и вовсе смывался куда-то дождем, внезапно вырвавшимся из нависшего над городом тумана. В другой раз внезапно стукнувший ночью мороз, продувший своим ледяным дыханием все небо, до пронзительно обнаженных костей-звезд, к утру бессильно размякал в слезливой слякоти взявших свое дымных облаков. Ну а сегодня, наконец, зима переломила оборону и дала хорошего морозца и было понятно, что никаким осенним туманом его уже не обмакнуть. Запахло даже каким-то намеком на новогоднее настроение (да, в семь лет новый год еще имеет ту самую всеобъемлющую волшебную магию). Маленький Вадим, тогда вернулся с прогулки и залег на диван у батареи, пока мама разогревала куриный суп (волшебный вкус которого отдаленно напоминали те самые отварные сосиски, но об этом, сегодня, знал только он). Отужинав ароматным, и сейчас уже в 44 года, невозвратным вкусом, мама зашла в зал и повозившись у проигрывателя включила ту самую песню, что в памяти осталась лишь как «начиналась с шума прибоя, а потом мужчина с женщиной на красивом языке запели что-то мелодичное». И пока играла мелодия, мама подозвала маленького Вадима к окошку, за которым в прозрачном зимнем небе, на фоне пронзительно багряно-синего стеклянного космоса зимы, мчалась, в глубине его, там над далеким замерзшим лесом, розовая полоска… «Мам, а что это?». «Сынок, это самолетик летит, видишь? Вот ты станешь большим и тоже полетишь однажды на этом самолетике». И прижав Вадимку к себе, они долго смотрели на эту розовую полоску, удаляющуюся в синеглубь кровокрасного ледяного заката…

С личной жизнью, если такую можно прикрепить к Вадиму, то в таких случаях говорят «не сложилось». Или «Ну девяностые со сменой понятий и приоритетов, знаете, да к тому же природная скромность, наряду со внешней неприглядностью…». Как-то вот так оно звучало…То ли оправданием было это, то ли беспомощным взыванием к обезобязывающим обстоятельствам. В 44 года уже и не разберешь. Вадим пробовал как-то пить, вроде бы во всплеске алкогольного отдаления от мира, являлись ему какие-то порывы трепещущей жизни. Ну знаете, той самой о которой рассказывают друзья во время застолий. Однажды его даже забирали из «обезьянника» … Но все же, все это походило на некое помешательство сумасшедшего. Потому, алкоголь потихоньку перенесся в «пару бутылочек» по выходным. А через время и вовсе потерял свое волшебное влияние на Вадима, показавшись последнему, в какой-то момент, неким тягостным обязательством. Мол ну что это за мужик, который не пьет вообще. Вскоре алкоголь и вовсе стал напрягающей дружеской обязанностью. И потому Вадим, однажды порвал все физические взаимодействия. Как с алкоголем, так и с редкими друзьями. Да и маму, если честно не хотелось расстраивать. Завод, проходная, троллейбус номер 5, сосиски с батоном, ванная. Да нет же, ограниченность, коей, казалось бы, нужно было появиться, не появлялась. С противоположным полом. Ох… С противоположным полом…Вадим конечно пробовал… Вопреки стереотипам, мама даже наоборот, содействовала и поддерживала. «Ну как вам обьяснить… Ну не красавчик я… Ну не нравятся такие девушкам. Не получается у меня этих томных разговоров устраивать… Ну не заточен я под эти жеманные улюлюкивания»… Дочка маминой подруги, что неоднократно, под предлогами разных праздников, в свое время приглашалась в гости, давно вышла замуж и родила. На что Вадим, после, ехидно и