Дождалась!

Бросив книги на тумбочку у входа, я сорвала с себя плащ и устремилась к почтовому шару доставки. К демонам поздний обед, к демонам отдых – проказы не должны долго ждать.

Наконец-то, спустя целый год преподавания, я могу… могу отомстить всем охламонам, что на лекциях выводили меня из себя придирками и подколками. Всем, кто стремился испортить мои реактивы, найти ошибку в опубликованной диссертации или нечаянно зажать в углу. Ведь ни один уважающий себя студ не может удержать язык за зубами и руки в карманах при виде молодого профессора, только-только отметившего двадцатипятилетие. Скрывать не буду, экстерном завершенные аспирант и профессорат, уложившиеся каждый в два года вместо пяти, приятно греют душу, но только мою. Остальные не в силах сдержать зависть или глупость и всячески меня донимают.

Закрывать рот каждому первому – глупо, а мстить – хорошо.Особенно, если месть дозволена свыше – ректором, в единый преподавательский день, который в этом году совпал с зимним солнцестоянием. Обожаю дни солнцестояния! В каждом мало-мальски населенном городке проходят карнавалы, увеселительные игрища и магические шоу, настолько зрелищные и масштабные, что легко скроют следы моей остаточной магии. Сейчас три часа дня, карнавал начнется в семь. В моем перечне доставучих студов двенадцать персон. На подготовку уйдет максимумчетыре часа, на месть – по часу на каждого студа, и в среднем по двадцать минут на сокрытие следов. В среднем, потому что от братцев Гардори скрываться придется особенно тщательно, в отличие от остальных.

Близнецы весьма привлекательные, достаточно умные и сверх меры наглые, особенно младший. Страший – чуть более ответственный Ридас, официальный староста, и Альф, неформальный лидер группы – невзлюбили меня с первой лекции, когда я заметила, что под иллюзиями братьев сидят младшекурсники с другого потока. Заметила и не смолчала. История не сообщает, где обитались в этот момент оба Гардори и чем они заслужили преданность младших, зато в красках сохранила, как несладко мне стало потом… Но к демонам неприятные воспоминания. Наконец-то сегодня я смогу им отомстить! Им и еще десятке неблагодарных дуралеев, что не прониклись моим статусом преподавателя.

Пританцовывая перед почтовым шаром, стянула перчатки, размотала с шеи шарф, и все это не отводя взгляда от мутного магического стекла. Где же мой конверт с разрешением на проказы и номером моей пары-пастуха? Я уже знала, что пастухом при мстителе чаще всего становится один из старших преподавателей. Собственно, проказы нам, простушкам, потому и разрешены, что происходят под неусыпным контролем многоопытных магов, хладнокровных и не заинтересованных в смерти студов. Но это не отменяет их помощи в случае провалов, ЧП и прочих неожиданностей.

Я не наивное создание, за год многое услышала, и теперь прекрасно понимаю – Гардории их верная свита будут сегодня начеку. Поэтому заблаговременно подготовила десять планов МСТИ с учетом возможного вмешательства пастуха. Если со мной будет стихийник – я использую ловушки, в состав которые входит его стихия, если артефактор – то металлы, с экзорцистом прибегну к потусторонним личностям, я буду рада и некроманту, и прорицателю, и даже целителю – страшные люди, с ними тоже можно мстить – и даже травнице найдется чем мне помочь. О плетельщике не помышляла, слишком крупная рыба, с вояками меня жребий вряд ли сведет, но даже если мне выпадет наш завхоз, ведущий у младшекурсников магбыт, я найду, как дюжине охламонов отплатить.

И где письмо счастья?

Мой шар засиял спустя долгие двадцать минут. В его глубинах появился конверт, а следом и номерок, 24. Странно, что он был не в конверте, но эта ненормальность быстро объяснилась. Под разрешением на шалости и собственной печатью ректор Юри от руки приписал, что долго не мог найти замену заболевшему пастуху. Но сейчас все в порядке, замена нашлась, и будет ожидать простушку в преподавательской комнате ровно через четыре часа.

Наконец-то! Забыв об усталости сегодняшнего дня, о том, что голодная с утра и ночь не спала – предвкушала, я раскрыла книгу рун и приступила к главным сборам.

Снежной зимы близ священного озера Рави никогда не было, несмотря на то, что вокруг сплошные горы, а под ними холодное море. Однако снега здесь легко заменяли пушистые белые листья перелеи белоснежной. Дивное эльфийское дерево ежегодно сбрасывала крону в середине второго месяца зимы и самым удачным образом снижала злость скрипящих зубами морозов. На улице было тепло, свежо и еще светло, когда я выскользнула из дома. Длинный плащ с глубоким капюшоном скрывал мой яркий наряд, магический карман хранил тетрадь с планами и списком, на лице под маской сияла широкая улыбка и ярко-красная помада.

К академии я бежала. Едва не сбила смотрителя с ног, задела юбкой кого-то на повороте, влетела в преподавательскую и еще раз за сегодня поприветствовав всех, громко спросила:

– Кто двадцать четвертый? Говорите скорее, – обвела преподавателей счастливым взглядом, – время не ждет!

Но это только я нетерпеливо топталась на месте, остальные ответили, что еще не вскрывали свои конверты и не проверяли номерки. Им, видите ли, неинтересно. С каких пор, хотелось бы знать?

– Так проверьте! – настоятельно посоветовала я и обратилась к старшему преподавателю водников.

– Лариль, вы?

– Я седьмой, – мотнул головой высокий эльф.

– Гавиан Дисский?

– Не я, – ответил артефактор и даже номерок свой показал. Четырнадцатый.

– Плинни? – Златокудрая нимфа печально улыбнулась.

– А леди Изабель… уже знает, какого простака или простушку сегодня пасет? – Надежда меня окрыляла. Совсем недавно группа второкурсников-огневиков нечаянно уничтожила ее рабочий кабинет. Я была уверена, старший преподаватель в ее лице рвет и мечет и станет лучшим руководителем проказ. Но все оказалось иначе.

– Она не участвует, – ответила Плинни. – Студы извинились за принесенный ущерб.

– А моральная компенсация?

– В двойном размере оплатили, – теперь уже ответил профессор Лариль.

– Повезло, – буркнул артефактор.

– Как сказать… Если они пристрастятся платить за каждую ошибку, обладатели крупных состояний будет невозможно приструнить, – ответили ему.

– Всецело согласна. Нужно, чтобы они хотя бы отчасти боялись ответного хода.

Я уцепилась за завязки плаща, дергая их в нервной дрожи. Капюшон давно слетел с головы, фыркнув, стянула и маску.

– Какой интересный костюм, – заметили мои коллеги, хотя они его еще не увидели целиком.

По такому прекрасному поводу, как дозволенная месть, я решила себя порадовать и оделась в черно-красный костюм пиковой дамы, какой ее изображали на игральных картах. Глубокий вырез корсета не скрывала тонкая, максимально расстегнутая рубашка под ним, талия стянута, юбка разрезана клиньями. Сзади они, клинья, касаются пола, спереди не прикрывают даже колен. На мне тонкие чулки в сеточку и ботильоны на невысоком остром каблуке. Широкие рукава перехвачены ремнями, несколько ремней висят и на поясе. Яркий макияж, высокая прическа и серьги-кольца в ушах.