В сон он погружался медленно, как в черную бездонную яму. Тело проваливалось, летело, скользило, потом набирало скорость, и ужас охватывал его — сейчас, сейчас он достигнет дна и разобьется, рассыплется на кусочки, и в этот момент он испытает страшную боль. Ничего не видно в этой беспросветной темноте, не за что зацепиться взгляду… «Как же мне страшно», — подумал он. И последним усилием воли разлепил веки и вскочил на постели. Пот ручьями струился по лицу, по спине, глаза в ужасе шарили по неясным предметам комнаты и, наконец, остановились на оконном проеме. «Вот окно… — вяло думал он. — Хорошо, что оно не зашторено. Голубоватый свет проникает извне, это свет уличных фонарей. А голубоватый, потому что падает снег. Ночью он всегда кажется голубым. Этот голубой свет струится, втекая в окно, как вода… Воды… Я хочу пить».

Он спустил ноги с кровати на холодный пол. Посидел какое-то время, подрагивая от холода. Мокрое тело остыло, и его сотрясала мелкая дрожь. Тяжело встал и босиком отправился на кухню. Долго шарил рукой по стене, пока нащупал выключатель. Резкий слепящий свет больно ударил по глазам, и он невольно сощурился. Отыскал в раковине среди горы немытой посуды грязную чашку. Чистых уже не осталось. Ополоснул ее и выпил из-под крана теплую, противную на вкус воду, включив по рассеянности кран с горячей водой. Возвращаясь в комнату, в зеркале встретился взглядом со своим отражением — бледное, отекшее лицо, мешки под глазами, тусклые волосы неровными прядями прилипли ко лбу. «Боже мой, какой я страшный…» — Он отвернулся от зеркала и, шаркая шершавыми пятками больших ног по полу, пошел, пошатываясь, к кровати. Рухнул прямо на одеяло — не было сил вытащить его из-под себя. Глаза закрылись… Какие-то видения замелькали перед глазами. Отголоски звуков… Смеющаяся девушка с длинными белыми волосами поднимается по лестнице. Короткая юбочка высоко открывает ноги. Он стискивает зубы, чтобы подавить в себе желание протянуть руку и схватить ее за мягкие выпуклости, которые открываются, когда юбочка, дразнясь и волнуя, подпрыгивает в такт ее шагам…

И опять он летит в пропасть, вытянув руки, чтобы ухватиться за какой-нибудь выступ, задержать свое стремительное и страшное падение…

Серебристая «вольво» весело катила по гладкому, слегка припорошенному снегом шоссе, и вскоре здание аэропорта осталось далеко позади. Смуглолицая красавица Елена, небрежно придерживая левой рукой руль, правой крутила регулятор магнитолы, настраиваясь на любимую музыкальную волну. Улыбаясь, она обратилась к подруге, сидящей рядом:

— Оля, как здорово, что ты все-таки выбралась на Новый год в Питер! У вас там в Финляндии наверняка так не веселятся, как у нас!

— С чего ты взяла, Лен? — На заднем сиденье вальяжно раскинулась третья подружка, Ася, розовощекая, с пухлыми губами и немного вздернутым носиком. — На Новый год все веселятся, а финны с их любовью к алкоголю и подавно! Им лишь бы повод найти.

— Ну, зря ты так, Асенька… Не все же финны пьяницы. — Оля обернулась к подруге и загадочно добавила: — Некоторые пьют только шампанское и исключительно по праздникам!

Ася вдруг встрепенулась и вскрикнула:

— Ленка, смотри, вон «мерс» чешет, прибавь газу!

Лена прибавила скорость и, лихо объезжая черный «мерседес», не удержавшись, помахала водителю рукой. Лысоватый водитель снисходительно улыбнулся девочкам и, не принимая их игру, продолжал ехать с прежней скоростью.

— Лихачишь, Ленка! — неодобрительно заметила Оля.

— Люблю скорость! А обгонять просто обожаю.

— На наших дорогах рискованно, особенно зимой. Никогда не знаешь, что под снегом — яма или лед.

— Да зимы в этом году в Питере еще и не было толком. Так, пару раз выпал снежок… Это в Москве третий день снегопад. Разверзлись хляби небесные! — вдруг высокопарно произнесла она, искоса взглянув на подруг, оценили ли они должным образом ее эрудицию.

Девушки переглянулись и захихикали.

— А что вы хихикаете? Представляете, в московских аэропортах половину самолетов не принимают — видимость нулевая. Так их то к нам, в Питер, отправляют, то в Нижний Новгород. Вот людям радость — летишь и не знаешь, где приземлишься. Кстати, сегодня ночью циклон переместился к нам. Видишь, сугробы на обочинах намело. Но тебе еще повезло. Буквально за два часа до твоего прилета снегопад прекратился…

Ася неожиданно вспомнила:

— Кстати, ты тут обмолвилась, что некоторые финны пьют только шампанское и то по праздникам. Это ты о ком?

Лукаво прищурив карие глаза, Лена в упор посмотрела на Олю.

— Ой, девочки, это отдельная история, я вам потом расскажу. В более спокойной обстановке. Хочу живой к родителям добраться, — рассмеялась она. — А то Ленок и так забывает на дорогу смотреть. Я, конечно, помню классику, какой же русский не любит быстрой езды. Но быструю езду я предпочитаю по сухому асфальту, желательно европейского качества.

Оля мечтательно засмотрелась на мелькающие за окошком деревья, украшенные снежными кружевами и прихваченные морозом, и как-то притихла, погрузившись в приятные воспоминания. Легкая улыбка на ее лице заинтриговала Лену, но она решила не расспрашивать подругу ни о чем, резонно предположив, что та и так не удержится и похвастается перед подружками своей очередной победой. Поклонников у Оли всегда было предостаточно, и самолюбие девушек это частенько задевало. Они считали себя красавицами и умницами, но понимали, что Оля обладает какими-то недоступными им качествами, коль редкий мужчина мог пройти мимо, не взглянув на нее с нескрываемым интересом и не оглянувшись.

— Харизма у меня такая! — не обижалась на явную ревность подруг Оля, когда уж никак не удавалось им эту ревность скрыть от взгляда насмешливой и удачливой девушки.

Они познакомились на подготовительных курсах Петербургского университета, когда еще учились в десятом классе. Два года раз в неделю они приезжали на курсы, но и среди недели выбирали время для встреч — всех троих объединяло желание поступить именно в престижный Петербургский университет, чтобы получить хорошее образование. Девушки обладали здоровой амбициозностью и планы на будущее строили самые радужные. Все трое были из вполне состоятельных семей, поэтому могли рассчитывать на родительскую поддержку и, как следствие этого, успешный старт своей грядущей карьеры. Но сразу после школьных выпускных экзаменов их пути разошлись.

Отец Ольги, Александр Дмитриевич Алехин, объявил приятно удивленной дочери, что золотая медаль за отличную учебу значительно расширяет ее возможности.

— Мы успешно реализовали свой совместный проект с финнами, и это принесло приличный доход. — Неулыбчивый и вечно занятой отец Оли непривычно ласково держал ее ладонь в своей широкой теплой руке. — Ты хорошо поработала в школе, дочка, на курсах преподаватели тоже высоко оценили твои знания, я интересовался. Через неделю я еду на совет директоров судостроительной компании в Хельсинки, так что собирайся, поедем вместе. На первых порах тебя будут опекать мои финские коллеги, пока не привыкнешь к новой жизни.