«Действия России на Украине бросили вызов послевоенному порядку», — заявил Обама, открывая Генеральную Ассамблею ООН 24 сентября 2014 года. Президент США в своей исторической речи поставил Россию в ряд угроз миру наряду с террористами в Сирии и Ираке и лихорадкой Эбола.

Фактически впервые после крушения СССР была официально заявлена доктрина курса на противостояние с Россией.

В воздухе давно витала атмосфера полного недоверия между Москвой и Вашингтоном. Каждый год кольцо военных баз США и НАТО сжималось вокруг России. Помимо военных угроз все чаще и чаще на периферии РФ возникали бунты и государственные перевороты, которые СМИ стыдливо называют цветными революциями. «Бульдозерная революция» 2000 года в Белграде и падение Милошевича. «Революция роз» в Тбилиси-2002 и утрата власти Шеварнадзе. «Оранжевая революция» в Киеве-2004 и победа Ющенко. «Тюльпановая революция» в Бишкеке в 2005 году и бегство Акаева. Сожжение парламента в Кишиневе-2009 и отстранение от власти Воронина. И наконец, апофеоз — Евромайдан-2014 и гражданская война на Украине.

Практически всегда в результате цветной революции к власти приходят люди, которые либо прямо управляются из Госдепартамента, либо являются убежденными врагами России. В любом случае дальнейшая политика ведет к обрыву экономических связей, усилению антироссийской истерии, росту национализма и часто приводит к гражданским войнам. Так было и в Таджикистане в 1993 году, и в Молдавии в 1990-м, и в Грузии в 2008-м. Так сейчас происходит на территории бывшей Украины.

Политика России по отношению к собственной национальной периферии удивляет своей предсказуемостью. Фактически Москва с момента краха Сербии и утраты позиций на Балканах продолжает двигаться по чужому сценарию, суть которого заключается в том, чтобы заставить российскую экономику нести издержки по поддержанию стабильности на периферии. И одновременно расфокусировать внимание политического руководства в Москве, которое будет вынуждено заниматься «пожаротушением» на своих границах, вместо того чтобы заниматься собственным развитием и борьбой за лидерство.

Причем мнение Москвы совершенно не имеет значения. Российскую Федерацию ведут в коридоре решений, каждое из которых ухудшает стратегическую позицию. Так бывает всегда, когда двигаешься в логике противника, вместо того чтобы навязывать свою логику.

«Проблема в том, что Вашингтон не способен принять существование сильных независимых стран, таких как Россия или Китай. Доктрина Вулфовица требует от США поддерживать статус единственной силы. Эта задача требует от Вашингтона «предотвращать появление враждебных сил, способных доминировать в регионах и развиваться в супердержавы» — пишет республиканский политэкономист из США Роберт Крейгс.

Россия — угроза для США не потому, что стала слишком сильной, и не потому, что успешна ее экономическая модель. Вовсе нет. Просто проект глобального финансового капитализма, который обеспечивает гегемонию США и транснациональных корпораций, не подразумевает никакого иного суверенитета, кроме глобального. Неолиберальная доктрина о «конце истории», озвученная устами Фукуямы, действительно является господствующей идеологией США. Для российского правящего класса, привыкшего двигаться во внеидеологической, вульгарно-экономической логике, просто невозможно представить, что кто-то в этом мире имеет идеологическую доктрину и придерживается ее. Мы забыли те семьдесят лет собственной истории, когда внешнеполитические и хозяйственные успехи страны были связаны именно с наличием внятной идеологии.

Вторая проблема России в противостоянии с США заключается в непонимании истинных мотивов и целей противника. Россия является эволюционным государством, но понять действия США в эволюционной логике просто невозможно. США — это государство-проект, у которого была задумка и конкретные цели. В основании США лежит право частного капитала на доминирование. Независимость США началась с права не платить налоги в британскую казну. В основании государственных интересов США лежит принцип экономического доминирования. Мы не должны забывать, что имеем дело с субцивилизацией колонистов, которые подчинили себе весь континент и стали мировым народом.

Идеологии тотального экономического доминирования подчинена вся политика США в отношении конкурентов. Россия или Китай с точки зрения идеологии глобального финансового капитализма ничем не отличаются от племен гуронов или делаваров, а то, что Россия распоряжается богатствами Сибири и Урала — такое же досадное недоразумение, как собственность индейского племени на остров Манхэттен.

Нельзя сказать, что господствующая идеология глобального финансового капитализма является изобретением XXI века. Наоборот, мы имеем дело с творческим развитием идеологии доминирования Британской империи. Идеология глобального финансового капитализма уходит корнями в протестантскую философию. В основу идеологии положена протестантская этика, описанная Максом Вебером. Утверждение, что в протестантских странах сформировался более зрелый и эффективный капитализм, — это главный тезис и основа основ глобального финансового капитализма. Особого капитализма, который в свою очередь сформировал особый тип человека.

Если доводить до идеологического основания идеи исключительности протестантского мышления, то рано или поздно мы придем к старому доброму расизму. Разделение народов на способных к экономическим успехам и неспособных рано или поздно приведет к желанию доминировать любой ценой. Что, собственно, и произошло с господствующей идеологией в США.

Жажда доминирования, основанного на вере в собственную исключительность и ущербность остальных стран и народов, не могла не привести к новому мировому конфликту.

«Конец истории», объявленный неолибералами в Вашингтоне, это не что иное, как «Тысячелетний рейх» нацистской Германии или европейская империя Наполеона.

Каждое столетие нового времени рождает идеологию, которая претендует на универсализм и переустройство всего мира.

По большому счету перед нами разворачивается новая историческая спираль колонизации.

Первый всплеск капитализма был связан со стремительным освоением новых континентов. Столкновение предприимчивых западноевропейцев с традиционными и эволюционно развивающимися обществами и государствами Индии, Америки, Океании, Азии, Индокитая и Африки привело к первой волне колонизации. Успехи периода первичного накопления капитала были обеспечены доступом к дешевому сырью и рабочей силе колоний, а также контролем над торговыми путями.

Государство инвестировало в колонизацию военную мощь, а частные агенты обеспечивали экономическое доминирование. Так, экспедиционный корпус брал под контроль богатые индийские или африканские регионы, а частный капитал получал подряды на добычу полезных ископаемых, работорговлю и выращивание специй. Частный торговец обеспечивал доступ колониальных товаров на лондонские или парижские рынки. За безопасность торговых путей отвечал государственный морской флот. Таким образом, в ходе первой капиталистической колонизации образовалась спайка «частный капитал — государственные вооруженные силы», которая обеспечивала эффективное освоение новых территорий.