Оуэну Локу — за то, что верил в меня и не уставал напоминать, что я должен и сам верить в себя.

Веронике Чепмен — за ее открытость для всего нового и острый глаз.

Куо-у Лиангу — за то, что его энтузиазм оказался столь заразителен.

И еще одному человеку, по секрету между нами, который нашел меня, когда я заблудился во тьме, и зажег свечу.

И конечно, как все, что я делаю, — Диане и детям.

Демон дактиль пробудился. Это произошло не сразу. Поначалу глубоко внутри пустой пещеры удаленного горного массива возникло движение. Никто этого не заметил — лишь пещерные черви да несколько бодрствующих по ночам летучих мышей, свисающих с высокого свода.

Но дух демона пробудился, скинув дремоту, в которой пребывал, заключенный в похожее на изваяние тело, в которое он вернулся после своего последнего посещения Короны. Очень подходящее тело для странствующего духа. Демон ощущал горячую кровь, циркулирующую по крыльям и мощным ногам, чувствовал могучие мышцы. Распахнутые глаза мерцали, но ничего не видели, поскольку тело, замершее в магическом стасисе со склоненной головой и плотно прижатыми к нему крыльями, покрывала магма. Давным-давно эта огнедышащая, пузырящаяся материя вырвалась наружу и потекла из пещеры, покрыв физическое тело демона твердеющей коркой. И когда его дух вернулся обратно, он оказался заключен в обсидиан!

Дух демона сконцентрировался, собираясь с силами, как физическими, так и духовными. Наконец, невероятным усилием воли, демон начал расправлять крылья. По центру обсидианового изваяния сверху вниз побежала тонкая трещина. Снова и снова демон прикладывал могучие усилия, и трещина становилась все шире, а потом, с последним мощным рывком, тварь разорвала обсидиановую корку и распростерла огромные крылья. Демон откинул назад голову, широко раскрыл рот и издал хриплый вопль радости возвращения к жизни, ясно представляя себе тот хаос, в который он снова ввергнет мирные королевства Короны.

На его высоком, стройном, почти человеческом туловище выделялись рельефно проступающие упругие мышцы, а огромные — двадцать футов в размахе — крылья, по форме похожие на крылья летучей мыши, были настолько сильны, что позволяли поднять в воздух взрослого быка и совершить с этой немалой ношей быстрый перелет. Голова тоже напоминала человеческую, разве что была почти треугольной формы, с узкой челюстью и остроконечным подбородком. Уши торчали из копны черных волос, достаточно густых, но все же не способных скрыть загнутые друг к другу рога размером с большой палец.

Кожа была толстая и грубая — скорее, непробиваемая шкура красноватого цвета, мерцающая, светящаяся. Мерцающими были и глаза — в минуты возбуждения они отливали красным и вспыхивали ярким пламенем ненависти.

Демон согнулся и разогнулся, расправил во всю ширину крылья, раскинул в стороны почти человеческие руки. Трансформировал пальцы в когтистые лапы, отрастил зубы — поверх нижней губы теперь свешивались вниз два остроконечных клыка. Любая часть его тела представляла собой смертоносное оружие. И все же, при всей неоспоримой внешней мощи, подлинная сила монстра крылась в его разуме и воле; искуситель душ, обманщик сердец и лжец — вот кем он был. Теологи Короны годами спорили о том, является ли демон источником или порождением зла. Слабость и безнравственность человеческая — его это заслуга или, наоборот, он является лишь тогда, когда греховность созревает в человеке, словно нарыв, готовый вот-вот прорваться?

С точки зрения самого демонического монстра все эти вопросы не имели ровным счетом никакого значения. Его интересовало другое. Как давно он находится здесь? Сколько десятилетий или, может быть, даже столетий миновало со времени его последнего визита на Корону?

Демон с удовольствием углубился в воспоминания, смакуя мысль о потоках крови, пролившейся, когда армия за армией втягивались в изумительное — с его точки зрения — и отчаянное сражение. Он проклинал Терранена Диноньела, сумевшего объединить вокруг себя людей и эльфов и загнать армии демона на эту гору под названием Аида. А потом Диноньел вслед за ним проник в пещеру, поразил его и…

Темнокрылый демон перевел взгляд на красный шрам, заметно выделяющийся на поверхности гладкой, лоснящейся шкуры. Тошнотворно хрустнув, голова его повернулась и наклонилась за спину, обследуя еще один дефект — бугорчатый рубец под левой лопаткой. Оба шрама находились на одной линии с сердцем, вот почему одним отчаянным ударом Диноньелу удалось вывести из строя материальное тело демона. И все же, даже в смертельной агонии, дактиль сумел одержать победу, усилием своей невероятной воли заставив магму подняться из недр Аиды. Она поглотила Диноньела вместе с большей частью его армии, а демон…

Демон был вечен. Диноньел погиб, превратился в далекое воспоминание, а дух демона вернулся, и его физические раны исцелились.

— Какой человек или какой эльф займет теперь место Диноньела? — громко вопросил демон своим глухим, резонирующим голосом, напоминающим громовые раскаты.

Этот неожиданный звук пробудил тучу летучих мышей, устремившихся прочь по туннелям, возникшим, когда лава пробивала себе путь сквозь толщу горы. Демон засмеялся от сознания собственного величия. Еще бы — один только звук его голоса заставлял срываться с места эти создания, да и не только их. Интересно, что на этот раз придумают люди и эльфы? Если, конечно, эльфы все еще существуют, ведь даже во времена Диноньела число их неуклонно сокращалось.

От врагов мысли демона перекинулись к тем, кого он называл своими союзниками. Какие создания на этот раз встанут на его сторону? Конечно, гоблины, такие восхитительные в своей ярости и жадности, такие неистовые в злобе и жажде убийства. Горные великаны; число их невелико, но каждый обладает силой дюжины человек и шкурой, которую не способен проткнуть ни один кинжал. И поври, да, поври, хитрые, воинственные карлики Джулиантиса, расположенного на островах Непогоды, ненавидевшие людей больше, чем кто-либо другой. Столетия назад именно поври властвовали на всех морях, пересекая их на своих неуклюжих бочкообразных судах. По прочности материала, из которого эти корабли были сделаны, они превосходили любой корабль человека — точно так же, как и сами маленькие поври были несравненно выносливее и крепче более крупных людей.

У демона просто слюнки текли, когда он размышлял о своих прошлых и будущих союзниках, об этой армии тьмы, несущей скорбь и страдания. Все они придут к нему — племя за племенем, раса за расой, — собираясь под его знамена, как ночной мрак сгущается по мере того, как солнце уходит за горизонт. Да, сумерки Короны уже не за горами.

Еще немного — и демон проснется окончательно.

Чью песнь несет среди деревьев ветер?