Светлана Кузнецова

Старые враги

Здесь опасались появляться птицы, не говоря уж о зверях, ходящих по земле. Временами Дзог пролетал мимо: как-никак кратчайший путь от его пещеры до магического источника, расположенного в Мраморийской расщелине. Он уже почти миновал ущелье, но вернулся, заложив круг над пиками черных скал.

Внизу разгорелась схватка, и что-то привлекло его внимание еще до того, как он узнал безумца, пришедшего сюда на погибель. Бой был неравный, должный окончиться не самой красивой смертью. Ущелье издревле считалось проклятым. В нем обитали такие твари, с которыми и Дзог не хотел бы связываться, а вот люди в очередной раз решили рискнуть.

Маг проигрывал. Стоял в защитном круге, стискивая посох, магический кристалл в котором нестерпимо сиял — верный признак того, что хозяин задействовал резервы собственной души, а не магической мощи, которой у него немало.

«Было. Было немало», — напомнил самому себе Дзог.

В свободной руке переливался всеми оттенками радуги плазменный шар. Эйдар — а это был именно он, давний враг, которого Дзог на дух не переносил, — готовился запустить его в любую тварь, посмевшую высунуть нос из укрытия. Они обступали его со всех сторон, скалились, высовывали раздвоенные языки и пробовали на вкус воздух. У многих морды были обагрены кровью. Они успели попробовать плоть спутников мага, тех, кому не повезло — или, наоборот, повезло очень даже — погибнуть в числе первых.

Дзог не знал, зачем король отправил отряд в Роговое ущелье. Сюда обычно свозили преступников, которых брезговали казнить на городских площадях. В этот раз он послал придворного мага и десяток воинов.

«Зачем? — насколько Дзог знал, никаких сокровищ здешние камни не хранили. — Впрочем, неважно, ведь твари не дали шанса никому; только с магом им пока не особенно везло, но это ненадолго».

Очень скоро сияние магического камня померкнет, усталость возьмет свое, и если не первая и вторая, то третья или четвертая тварь доберется до Эйдара и вопьется в горло, вырвет кадык, разбрызгивая кровь, а может, вгрызется в живот, выпустив кишки, желчь, остатки трапезы. Хотел ли дракон подобной смерти для своего старого врага?

Нет.

А хотел ли выручить его из беды и спасти от верной гибели?

Тоже нет.

В этот миг ярчайшая вспышка прорезала серый день так, словно он был глухой полночью, и Дзог понял, что ошибся.

***

Эйдар — в прошлом придворный маг, а ныне преступник, которому предстояло лишиться жизни, будучи растерзанным, — едва сдержал тошноту, когда чуть не наступил на отгрызенную у локтя руку одного из конвоиров. Чуть поодаль лежала оторванная от тела голова и смотрела на него с немым укором, высунув фиолетовый и распухший язык. Солдаты должны были доставить его к ущелью и уйти, отдав магический посох (особая милость монарха тому, кто долгие годы служил ему верой и правдой, иным приговоренным не полагалось никакого оружия). Раньше твари не нападали днем, но в этот раз сделали исключение.

Когда-нибудь добрые граждане Варикии четвертуют его величество на главной площади столицы и назовут кровожадным тираном. Эйдар не взялся бы утверждать, будто король нынешний отличается от предшественников злобой, алчностью и жестокосердием, но именно он ввел столь отвратительный способ казни. Можно по-тихому удавить неугодного подданного, запытать до смерти, сгноить в застенках, изгнать, но не скормить нечисти. Последнее — лежит за пределами добра и зла, не говоря о том, что приучать тварей к человечине — преступление против собственного народа. А как выйдут из ущелья и отправятся искать пропитания по деревням и селам? Жаль, сам Эйдар слишком поздно понял, сколь недальновидному чудовищу помогал укрепиться на троне.

Скоро он ослабеет, и тогда какой-нибудь монстр обязательно до него доберется. Словно в подтверждение этих мыслей рядом шлепнулся кусок плоти, в котором Эйдар невольно распознал истекающее кровью сердце. Кинувшая его тварь раскрыла пасть, обнажая изжелта-зеленоватые клыки с потеками темной венозной крови. Рядом с ней лежал начальник конвоя. Он был груб, жесток, несколько раз Эйдар желал ему сдохнуть, но точно не так: со вскрытой грудной клеткой и выеденным животом. Тварь погрузила в него морду и принялась, причмокивая, глотать.

Приступ тошноты стал почти нестерпимым, от него зазвенело в ушах, но Эйдар сглотнул ком, вставший в горле, и сильнее сжал посох. Он отчаянно не желал умирать так — грязно и отвратительно. С другой стороны, не все ли ему равно? Он всегда считал смерть всего лишь переходом, так какая разница, что будет с телом потом?

Другая тварь порылась в требухе, в которую превратила останки еще одного трупа, и кинула чем-то в направлении Эйдара. Одновременно третья попыталась напасть, но маг был начеку.

Вспыхнуло. В воздухе разлилась гадостная вонь паленого мяса и шерсти. Звон в ушах истончился, перед глазами повисла муть, и именно в этот миг острые когти впились Эйдару в плечи. Он вскрикнул, но из горла вырвался лишь полузадушенный хрип.

***

Дзог грязно ругался: на себя, на идиота-мага, на ублюдка-короля, вообще на весь людской род, на тварей, которых давно следовало истребить. Зачем он вмешался? Мало зла причинил ему человек? Именно он выкрал для своего королишки амулет видения правды! Именно он не позволил утащить принцессу! И, в конце концов, именно он чуть не уничтожил драконью гору несколько лет назад! Этого мага он считал самым ненавистным своим врагом, но упрямо тащил в лапах подальше от Рогового ущелья. В собственную пещеру тащил!

Через некоторое время, перестав корить себя и произошедшее, он прислушался. Спасенный хрипло дышал, ему было плохо: надорвался. Когти впились в человеческое тело, проткнув тонкую кожу, непокрытую чешуей, пустив струйки крови, — идеальное условие для слияния сознаний. Дракон сосредоточился, намереваясь привести мага в чувство. Сейчас человек очнется, ужаснется своему положению, обделается от страха, и странную прихоть снимет, словно рукой. Дзог разожмет когти и полетит налегке, не испытывая ни малейшего сожаления.

Маг открыл глаза...

Дракон специально не экранировал его мысли, он хотел убедиться в том, что человечишка недостоин спасения. И точно не ожидал слепящего искристого восторга. Его попросту не мог испытывать измотанный почти выгоревший душевно и физически маг! Эйдар не иначе сошел с ума! Дзог полагал боязнь высоты естественным страхом для любого бескрылого создания. Он ошибся. Или, сам того не подозревая, выбрал существо с драконьей душой? Такие еще рождались в этом мире, пусть и очень редко.

От переизбытка ощущений Дзог неосознанно