Дмитрий Иванов

Ненависть

Вадим

НЕНАВИСТЬ. 8,1 миллиардов нейронов, 9,8 миллиардов нейронных клеток, 30 триллионов клеток во всем моем организме, 1 миллион органов жизнеобеспечения трудятся над тем, чтобы поддерживать во мне жизнь и также для того, чтобы я произносил «НЕНАВИСТЬ. НЕНАВИСТЬ! НЕНАВИСТЬ!!!» по отношению к человеку, по имени Арсений Афанасиевич. Позвольте же мне поделиться причиной того, что я не могу не повторять «НЕНАВИСТЬ!!!» каждые несколько минут…

Он проявил ко мне величайшее неуважение. Арсений не пожал мне руку. Эта мразь должна была просто проявить базовый знак уважения, который присущ практически всем существующим в мире культурам, национальностям и странам, начиная Австралией, заканчивая Канадой, но нет! Он просто проигнорировал мое желание поздороваться!

Я считаю, что, имея статус самого спортивного и «все-успевающего» ученика нашей школы, он начинает перегибать палку. Что ж, сейчас, многим мое недовольство и НЕНАВИСТЬ кажутся бесполезными, безрассудными и чрезмерными, но не тут-то было! Это сейчас он лишь не пожимает руку, но позже, вот увидите, он начнет творить куда более мерзкие вещи, даже несмотря на то, что уже сейчас он переходит всякие границы дозволенного!

Хотя, знаете что? Мне все равно на будущее, в котором Арсений станет главным и самым НЕНАВИСТНЫМ человеком на планете, так как меня больше волнует настоящее. Он пытается загнать меня в угол, заставить чувствовать себя униженным, расстроенным, одиноким. Интересно — он действительно считает, что способен превратить меня из хоть и немного неприятного, но все же уверенного и амбициозного деятеля в маленькую незаметную половую тряпку?! Вам самим не кажется это неразумным, странным и, вообще, единственное, чем это может быть — это проявлением наивысшей самовлюбленности! Я не могу все оставить просто так, как оно есть. Я обязан поставить эту наглую скотину на место. И если вы думаете, что это невозможно — вы сильно, очень сильно ошибаетесь!

У Арсения есть влюбленная в него подруга. Она постоянно фотографирует его, делает видеозаписи с его участием, записывает его голос, и мне нужно было лишь попросить ее прислать «Парочку фото», чтобы она прислала как минимум половину всего своего архива с его участием, ох уж это творческое желание поделиться! С этого момента, у меня есть все, касающееся Арсения. Из имеющегося материала, я могу в точности сложить конструкт личности этого тупоголового барана, что даже толком не замечает, что она в него влюблена. Самовлюбленный идиот — иначе не скажешь!

Хвала и вечная слава современным технологиям: лишь при помощи одного компьютера, имеющегося материала на счет этого негодяя, нескольких щелчков компьютерной мыши, я создал абсолютно точную цифровую реплику того, по отношению к которому я постоянно произношу «НЕНАВИСТЬ». Я и довольно старенький компьютер воссоздали всю мерзость, всю фальшивость, всю бесполезность Арсения, которую невозможно описать иначе, как «Прекрасную в своей отвратительности»!

Как только я сумел осознать, что у меня все получилось, я оживил моего компьютеризированного врага, чтобы он парил в бесконечной цифровой бездне, даже не понимая, что произошло! Я хочу видеть его страдания. Я хочу видеть его мучения! Я хочу видеть безумие в его чертовых глазах, да, я хочу, чтобы он полностью ощутил и понял, что проявлять неуважение к людям, особенно к тем, кого ты называешь близкими товарищами — недопустимо!!!

Я наблюдал его, словно летающего по безгранично черному пространству, в котором нет звука, света, школы, популярности, какого-либо понимания возвышения над остальными, над слабыми, над теми, кого принято называть «нормальными людьми».

Я могу, я способен честно признаться, что испытывал к нему неприязнь всегда. Всегда и без каких-либо исключений. Я всегда видел всю ту гниль внутри него, из-за которой я ныне чувствую безумную НЕНАВИСТЬ. Я знаю, что хочу, чтобы он страдал в этой пустоте вечность…

Это мог бы быть замечательный финал, но, спустя несколько часов наблюдений за его, пропитанными отчаянием криками, за его невероятно сильно раскрытыми глазами, за сжатыми как можно сильнее кулаками, я заметил нечто невозможное: я заметил нечто, похожее на… Смирение? Спокойствие? Понимание?! Он что, перестал бояться, а просто осознал, что находиться в безвыходной ситуации и просто принял новый «дом»?! Недопустимо!!!

О, насколько же больше я стал НЕНАВИДЕТЬ его в тот момент… Если даже его копия не способна на то, чтобы сделать то, что от нее требуется, то насколько же бесполезен и вреден оригинал?

Тогда же, я срочно стал думать над решением проблемы: он больше не мучается от сложившихся вокруг него обстоятельств, он просто взял и стал выносить и одиночество, и страх, и темноту, и голод, и холод, и жажду, и прочее, ведь до него дошло — все это не погубит его. Цель его нахождение здесь — страдание, поэтому, и страдать, и даже тратить силы на изображение страданий, бесполезно. Невероятно изворотливая тварь!

Кстати, решение ко мне пришло довольно быстро. С моим-то умом, было нетрудно понять, что для того, чтобы человек не свыкся с реальностью, бесконечно его окружающей, нужно эту самую реальность периодически менять. Да, я стал моделировать пространство вокруг него. Я был запитан НЕНАВИСТЬЮ к нему настолько, что был способен почти с нуля изучить искусство создание цифрового окружения и довести его до совершенства!

Это было бесподобно: сначала, все существо Арсения выражало радость, ведь этот кретин воображал, что выдержал какое-то испытание, и теперь, ему якобы была дарована свобода, и все стены, материализовавшиеся вокруг него — это спасение, представляете? Что ж, все же, через время, до его крошечного мозга доползла идея о том, что, возможно, это не предполагаемая свобода, а самое настоящее заточение, ведь эти самые стены стали сужаться вокруг него все сильнее, сильнее и сильнее. В итоге, сложившаяся бетонная коробка стала обыкновенным прессом, которым обычно сжимают и давят мусор, и, чего уж таить, тут он пригодился по самому прямому назначению!

Он даже не сразу осознал, что происходит! Арсений лишь видел, как стены становятся все ближе, ближе и ближе к нему. Он с ужасом наблюдал, как постепенно, с небес огромных размеров стена все ближе и ближе приближалась ко внезапно появившейся земле. Далее, она коснулась его макушки. Он, от неожиданности, упал, и, пытаясь встать, понял, что стена уже слишком низко — встать невозможно. Постепенно, он стал ощущать боль. «Хватит, больно! Я сейчас умру, понимаешь?» — он взывал к неизвестному для него создателю сего пресса, с целью сообщить, что что-то пошло не так, что нужно все прекратить, остановить,