Х. Д. Карлтон

Преследуя Аделайн

СЕРИЯ: Кошки-Мышки 1

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ О ТРИГГЕРЕ

Прежде всего, эта книга заканчивается на обрыве. Если вы их не любите, то, пожалуйста, ради всего святого, не читайте и не оставляйте плохой отзыв, потому что вам не нравятся клиффхэнгеры. ВЫ БЫЛИ ПРЕДУПРЕЖДЕНЫ.

Во-вторых, это мрачная книга, которая включает в себя преследование, не/дабкон, графическое насилие и сексуальные ситуации.

Много сексуальных ситуаций, ребята.

Я женщина, влюбленная в своего персонажа, понятно? Я хотела видеть его член как можно чаще.

Так что, если что-то из перечисленного вызывает у вас раздражение, пожалуйста, не читайте эту книгу.

Но я беспокоюсь не об этих моментах. На самом деле, я знаю, что некоторым это даже может понравиться. И я знаю, что некоторые авторы не любят указывать конкретные триггеры, поскольку хотят, чтобы читатели воспринимали книгу вслепую. Я понимаю это, но в случае с этой книгой я просто не буду чувствовать себя правильно, если не обозначу эти триггеры очень четко.

Последнее, чего бы я хотела, это подвергнуть читателя любой травме, будь то новая или пережитая. И если быть откровенным, это довольно хреновая тема.

Так что если вы не хотите читать дальше, то остановитесь здесь.

В этой книге много говорится о торговле людьми. В основном о торговле детьми. Но не только это, в ней рассматриваются теории заговора, связанные с жертвоприношением детей и каннибализмом. Я сильно утяжеляю тему, но я очень старалась не вдаваться в мелкие, неприятные подробности, показывая при этом реальность того, что происходит в современном мире.

Если кто-то из читателей знаком со мной, то знает, что я не приукрашиваю реальные проблемы. Эта книга — не исключение.

В этой книге умирают дети.

И хотя это происходит не в компании МС, они видият это, и это описано.

Так что, мой дорогой читатель, если вы решите читать дальше, то на свой страх и риск. Но с другой стороны, вы можете обнаружить, что тоже влюбились.

Мы все можем только надеяться, не так ли?

Пролог

Окна моего дома дрожат от раскатов грома. Вдалеке сверкает молния, озаряя ночь. В это мгновение, в несколько секунд ослепительного света можно увидеть человека, стоящего за моим окном. Наблюдающего за мной. Всегда наблюдает за мной.

Я делаю все, как обычно. Мое сердце то учащенно бьется, то учащенно стучит, дыхание становится поверхностным, а руки становятся липкими. Неважно, сколько раз я его вижу, он всегда вызывает у меня одну и ту же реакцию.

Страх.

И волнение.

Я не знаю, почему он меня возбуждает. Наверное, со мной что-то не так. Это ненормально, когда по моим венам течет жидкий жар, оставляя после себя горящие мурашки. Это ненормально, когда мой разум начинает думать о том, о чем не должен.

Может ли он увидеть меня сейчас? На мне только тонкая майка, соски проступают сквозь материал? Или шорты, которые едва прикрывают мою задницу? Нравится ли ему этот вид?

Конечно, нравится.

Вот почему он наблюдает за мной, не так ли? Вот почему он возвращается каждую ночь, становясь все смелее и смелее, подглядывая за мной, а я молча бросаю ему вызов. В надежде, что он подойдет ближе, и у меня будет повод приставить нож к его горлу.

Правда в том, что я боюсь его. Очень боюсь.

Но человек, стоящий за моим окном, заставляет меня чувствовать себя так, будто я сижу в темной комнате, единственный свет льется из телевизора, где на экране идет фильм ужасов. Это пугает, и все, что я хочу сделать, — это спрятаться, но какая-то часть меня не дает мне покоя, заставляя смотреть на этот ужас. Она находит в этом небольшой кайф.

Снова темно, и молнии бьют все дальше.

Мое дыхание продолжает учащаться. Я не вижу его, но он видит меня.

Оторвав взгляд от окна, я поворачиваюсь, чтобы оглядеться в затемненном доме, параноидально думая, что он каким-то образом нашел путь внутрь. Неважно, насколько глубоки тени в поместье Парсонс, черно-белый клетчатый пол всегда кажется видимым.

Я унаследовал этот дом от своих бабушки и дедушки. Мои прадедушка и прабабушка построили трехэтажный викторианский дом в начале 1940-х годов кровью, потом, слезами и жизнями пяти строителей.

Легенда гласит — вернее, бабушка гласит, — что дом загорелся и убил строителей на этапе возведения конструкции. Мне не удалось найти никаких новостных статей об этом печальном событии, но от душ, которые обитают в поместье, веет отчаянием.

Бабушка всегда рассказывала грандиозные истории, от которых мои родители закатывали глаза. Мама никогда не верила ничему, что говорила бабушка, но я думаю, что она просто не хотела верить.

Иногда я слышу шаги по ночам. Это могут быть призраки рабочих, погибших во время трагического пожара восемьдесят лет назад, или тень, которая стоит возле моего дома.

Наблюдает за мной.

Всегда наблюдает за мной.

Глава 1

Манипулятор

Иногда меня посещают очень мрачные мысли о моей матери — мысли, которые никогда не должны возникать у здравомыслящей дочери.

Иногда я не всегда в здравом уме.

— Адди, ты ведешь себя нелепо, — говорит мама через динамик моего телефона. Я смотрю на него в ответ, отказываясь спорить с ней. Когда мне нечего сказать, она громко вздыхает. Я морщу нос. Меня поражает, что эта женщина всегда называла Нану драматичной, но при этом не видит своего собственного таланта к драматизму. — То, что твои бабушка и дедушка подарили тебе дом, не значит, что ты должна в нем жить. Он старый, и все в этом городе только выиграют, если его снесут.

Я ударяюсь головой о подголовник, закатываю глаза вверх и пытаюсь найти терпение, вплетенное в испачканную крышу моей машины.

Как я умудрилась пролить туда кетчуп?

— И если тебе не нравится, это не значит, что я не могу в нем жить, — сухо ответила я.

Моя мать — сука. Простая и незамысловатая. Она всегда ходила с высоко поднятой головой, и я не могу понять, почему.

— Ты будешь жить в часе езды от нас! Это будет невероятно неудобно для тебя, чтобы навещать нас, не так ли?

О, как я вообще выживу?

Почти уверена, что мой гинеколог тоже живет в часе езды, но я все равно делаю над собой усилие и хожу к ней раз в