Сильвии и Эвелин, двум лучикам счастья в моей жизни

Нью-Йорк никогда не спит. Джеймс Вольф тоже не спал, по крайней мере в самолетах, поездах и автомобилях. А еще во время долгих перелетов, ужасающих пробок в часы, когда движение в любом другом городе было бы свободным. Оставаясь на ногах вот уже сорок часов, теперь он готов был упасть от усталости. Еще несколько минут – и он сможет завалиться в постель. И не на двухъярусную койку дешевого хостела, кровать в отеле или матрас под тентом палаточного городка. Джеймс не мог дождаться сладостного момента, желая в душе, чтобы машины свернули в стороны, открывая путь его такси. Тогда он мог бы скорее попасть домой.

– Путешествовали?

Учитывая, что таксист подобрал его в аэропорту, это было очевидно, но Джеймс автоматически растянул губы в улыбке. Парень узнал его, и он не собирался отвечать грубостью. Неудобно, но внимание общественности – один из пунктов договора. Словом, Джеймс кивнул и даже попытался что-то сказать, но уставший мозг отказывался выдавать членораздельные фразы.

– Не можете рассказывать?

Джеймс медленно покачал головой.

– Выглядите уставшим. – К счастью, на это заключение таксист не ждал ответа.

Наконец машина подъехала к дому, и водитель предложил помочь донести багаж, в чем не было необходимости. В руках Джеймса была лишь небольшая сумка. Он заставил себя вымолвить «Не стоит» с лучезарной улыбкой, когда парень отказался брать плату за проезд.

– Если вы знаете, кто я, то понимаете, мне несложно заплатить. – Он с трудом смог составить произнесенную фразу, доставая купюры. – Вы ведь работаете в ночную смену, деньги вам нужны. – Как, впрочем, и его семье.

Таксист кивнул.

– Если понадоблюсь. – Он взял деньги и протянул визитку. – Спасибо, приятель. Ты…

Джеймс повторно растянул губы в улыбке и поспешил выбраться из машины раньше, чем водитель закончит речь. У него не возникало желания прослыть крутым парнем, героем. В данный момент он устал и желает лишь отдохнуть.

Приветственно махнув охраннику, он прошел к лифту. Силы таяли по мере того, как менялись номера этажей на дисплее. Облегчение пришло лишь тогда, когда, открыв дверь, он бросил сумку прямо на пол. Свет включать не стал, желая дать отдохнуть глазам. Через несколько секунд они уже привыкли к темноте. Впрочем, смотреть было не на что. Квартира была освобождена от старой мебели и готова к расстановке новой. Проходя через пустую гостиную, он скинул обувь, расстегнул ремень и сбросил брюки. Нацелившись на единственный предмет, он шел прямиком к нему. Медленно ступал по лестнице, надеясь, что все его указания выполнены. Очень скоро он попадет на второй этаж и найдет свою спальню и ванную комнату полностью переоборудованными, обставленными новой мебелью и готовыми к появлению хозяина.

Через пару секунд он уже стоял у кровати, потирая уставшие глаза. Отлично, она на месте, все в порядке. Огромная новая кровать с белым покрывалом необъятных размеров. Он ощущал ступнями мягкий ворс нового ковра. Сомнений не оставалось: в ванной комнате все так же идеально и шикарно. Однако в комнате находилось еще кое-что, не менее шикарное. Женщина. В самом центре кровати спала, свернувшись, красивая женщина.

Она оставила шторы распахнутыми, и через окно в комнату проникал приглушенный свет раннего утра, отчего ее лицо и руки сияли, поблескивали светлые волосы, разметавшиеся по подушке. Красавица на его ложе.

Настоящая Златовласка.

Может, ему это только снится?

Джеймс огляделся и не увидел ни сумки, ни одежды. Все в комнате было так, как он заказывал. За исключением лишь женщины в постели.

Это, несомненно, сон.

Реальная жизнь не столь жестока. Ну не может красавица оказаться в его постели в тот момент, когда он не в состоянии сложить слова в простейшее предложение, не говоря уже о том, чтобы его произнести. Кроме того, он не способен ни на одно из тех действий, мысли о которых вихрем пронеслись в голове.

Проклятие. Он слишком утомлен, хотя и обходился долгое время без секса, отчего мозг принялся фантазировать на тему возникшего желания к лежащей в кровати женщине.

Джеймс пару раз моргнул, но картина перед глазами осталась прежней. Он кашлянул. Женщина не шелохнулась.

Кашлянув еще раз, он решил проверить, удастся ли ему заговорить.

– Проснись, милая.

Женщина спала крепко, но меж бровей появилась морщинка.

Ага, его фантазия реагирует на слова.

Впрочем, как и тело. Черт, как же она прекрасна! Нет, это просто невозможно. Казалось, от резкой боли в паху он сейчас потеряет сознание.

– Тебе пора, дорогая. – Он понял, что шепчет, не желая потревожить незнакомку. Возможно, она могла бы поспать еще, а он прилег бы рядом. Ему необходимо всего несколько часов провести с закрытыми глазами, и тогда появятся силы говорить и… действовать.

Внезапно глаза девушки широко распахнулись. Взгляд быстро сфокусировался на нем. Затем она села, прижав к груди простыню. Губы разомкнулись, словно она собиралась громко закричать. Однако тишину не нарушил ни один звук.

Лишь Джеймс тихо выдохнул, не сводя глаз с ее пухлых губ. В полумраке утра, казалось, на них нанесен ароматный блеск. Вишня? Или, может, ваниль? Пожалуй, он ступил на опасный путь, который бог знает куда может его завести.

– Кто вы? – спросил он, хотя желал узнать не совсем это.

В огромных голубых глазах вспыхнул свет. Золотистая волна упала с плеча, обрамляя лицо. Она выглядела такой соблазнительной. Обворожительная, податливая, манящая к себе красавица.

– Кто вы? – повторил Джеймс, испытывая ощутимую физическую боль. Так не бывает. Но если это сон, сил у него должно быть больше.

– Что вам нужно? – резко спросила женщина.

– Э! – О небо. Это точно сон. Восхитительный эротический сон, в котором он может делать все, что пожелает. А она будет умолять его об этом своим сексуальным голосом. – Э, пожалуй, сейчас я на это не способен.

Женщина вскинула голову и молча смотрела ему прямо в глаза. Через мгновение он заметил, как напряженное выражение сошло с ее лица.

– Вы Джеймс?

Она знает? Как она произнесла его имя своим бархатным голосом!

Ожившая фантазия.

– Да, уж простите меня, – ответил он, постаравшись придать тону легкую грубость. – Вы так прекрасны. Тем не менее, как бы то ни было, сейчас я ни на что не способен. – Ни на что, несмотря на ее божественную красоту.

Девушка заморгала, но осталась на месте. Сидела и неотрывно смотрела на него. Сурово. Румянец на ее щеках стал ярче.