* * *

Эта книга – художественное произведение. Имена, персонажи, предприятия и учреждения, места и события, помимо безусловно являющихся публичным достоянием, представляют собой плод воображения автора или использованы в художественных целях. Любые совпадения с реально живущими или когда-либо жившими людьми, а также событиями и местами случайны.

Бриджет

Апрель 2019 года

Я стояла перед зеркалом в новом атласном платье цвета слоновой кости. Лаконичное и стильное, оно повторяло изгибы тела, но надежно скрывало все, что требовали приличия. В салоне мне нанесли автозагар. Увлажненная кожа выглядела гладкой и юной, однако, когда я ущипнула тыльную сторону ладони, складка разгладилась не сразу. Я завила волосы и собрала их в высокую прическу, добавив для нежности несколько веточек гипсофилы. Губы подкрасила помадой розового оттенка – самого модного нынешней весной, по словам продавщицы отдела косметики в универмаге.

Склонившись к зеркалу, я всмотрелась в свое отражение. От уголков глаз и губ веером расходились крохотные морщинки. Утратившие упругость щеки портили безупречный овал лица, остававшийся таковым вплоть до моего сорокового дня рождения. Через пару лет мне стукнет пятьдесят. Впрочем, возраст – лишь цифра. Сегодня я чувствую себя молодой, свободной и полной сил. Я долго ждала, чтобы начать все с чистого листа.

Сегодня я вступаю в новую жизнь с человеком на двадцать лет моложе меня. Через час я выйду замуж за того, кого люблю. За того, кто десять лет назад убил моего единственного сына.

2009год

Вид Мэвис Тредголд, бывшей учительницы младших классов, идущей по улицам Мэнсфилда – большого торгового города в Маун-Вэлли, в двадцати километрах севернее Ноттингема,– являл собой привычное зрелище для местных жителей. В бежевом пальто, шарфе в шотландскую клетку и в практичных ботинках на шнурках, она прогуливалась трижды в день, в сопровождении Гарри, черно-подпалой таксы. Эту пару, презирающую любые капризы погоды, часто видели на одном из маршрутов в городе и окрестностях. Типичный образ жизни для многих собачников, за исключением того, что один из выходов Гарри совершал ночью.

И сейчас эти двое как раз вышли на прогулку, так как больше всего Мэвис любила гулять именно в это время суток: на улицах было тихо, и ничто не мешало ей вспоминать о работе в школе. Все началось в год, когда ее проводили на пенсию. В связи с развивающейся мерцательной аритмией[1] ей установили кардиостимулятор, из-за которого началась ужасная бессонница. Каждую ночь, после трех-четырех часов неглубокого забытья, глаза открывались сами собой. Однако больное сердце было не единственной причиной, мешавшей уснуть.

Ранний выход на пенсию перечеркнул планы по своевременной выплате ипотечного кредита: Мэвис приобрела дом уже в немолодом возрасте и рассчитывала погасить задолженность к шестидесяти годам. Конечно, она получала пенсию, но замуж так и не вышла, существуя лишь на свой оклад. Бывшая учительница не справлялась со взносами и едва сводила концы с концами. Даже продлила срок выплат на пять лет.

Спасением от бессонницы стали прогулки. Они оставались единственной деятельностью, которую Мэвис могла себе позволить, не рискуя выйти за пределы бюджета. К тому же после блуждания по улицам – неизменно между двумя и тремя часами – она забиралась в постель с чашечкой чаю и дремала еще несколько часов.

Мэвис нравилось, что каждую ночь улицы выглядели одинаково: тихие, пустынные, словно замершие. Но не сегодня. Гарри уже собрался задрать лапку возле очередного фонарного столба, когда сонную тишину взорвала бу́хающая музыка, доносившаяся откуда-то поблизости. Пожарный выход единственного в городе ночного клуба «Мотор» распахнулся настежь. Мускулистый вышибала вышвырнул на асфальт двух человек, а затем с грохотом захлопнул дверь.

Мэвис схватила перепуганного Гарри на руки и отступила в тень, приняв отряхивающих пыль с одежды парней за хулиганов. Но когда глаза привыкли к темноте, поняла, что знает их. Без сомнения, это были Томас Биллингерст и Джесс Уилсон.

Она учила их в начальной школе. После этого мальчишки перешли в Мэнсфилдскую академию.

Несмотря на очень разные характеры, эти двое с детского сада росли не разлей вода. Они были ее любимчиками. Во многом благодаря тому, что она ласково называла «инь-ян». Том уравновешивал гиперактивность Джесса, а Джесс вытаскивал Тома из раковины, куда тот норовил спрятаться. Ребята органично дополняли друг друга, и их дружба шла на пользу обоим.

Мэвис быстро прикинула в уме: сейчас мальчикам по восемнадцать. И сразу ощутила себя старухой, хотя ей было всего шестьдесят пять. Джесс по-прежнему оставался сорвиголовой. В городе о нем ходила дурная молва: парень то и дело попадал в неприятности. Ох, и намучилась с ним бедная Бриджет!

Том же превратился в умного, спортивного парня. Он рос в хорошей семье. Когда он учился в школе, его родители, Джилл и Роберт Биллингерст, занимали почетные места на ежегодных родительских собраниях. С годами Том стал добиваться выдающихся успехов во всем, за что брался. Сейчас он занимался боксом и несколько недель назад в местной газете напечатали заметку о его победе на соревнованиях.

Мэвис собралась подойти и поздороваться, как вдруг явно перебравшие парни начали ссориться. Ей не раз приходилось разнимать драчунов на школьной игровой площадке. Удивительно, как взрослые мужчины порой напоминают разбушевавшихся пятилеток. Однако сейчас, посреди тихой ночной улицы, едва освещенной оранжевыми лучами фонаря, стояли совсем не милые озорники, которых она когда-то знала, и по ее спине пробежал неприятный холодок.

Мэвис хотела вмешаться, но не рискнула: ребята начали кричать друг на друга, затем толкаться. Они стояли лицом к лицу, изрыгая чудовищные обвинения. Лучше бы Мэвис этого не слышала.

Впрочем, она не могла просто стоять. Это безобразие следовало немедленно прекратить! Женщина шагнула вперед, но в следующий миг страсти резко накалились. Движения парней стали резче. С перекошенными от ярости лицами они осыпали друг друга ругательствами.

У Мэвис перехватило дыхание – между дерущимися сверкнул металл. Прижимая дрожащего Гарри к груди, она спряталась у черного хода овощной лавки за большим смердящим гнилью мусорным баком и с ужасом продолжила наблюдать за происходящим. Сильнее сжала мягкое, теплое собачье тельце и еще немного попятилась в спасительную темноту. Под мягкими подошвами ботинок зашуршал гравий. На долю секунды ребята обернулись, словно услышав или заметив ее, но тут один из них сделал резкий выпад в сторону другого.