– Это только начало, – Маша делилась планами с мужем, – вот увидишь, когда-нибудь у меня будет свой модельный дом!

Олег пожимал плечами:

– Ну, не знаю, Маруся, сейчас ведь можно покупать готовые вещи! Такие шмотки хлынули рекой, к тому же многие теперь имеют возможность покупать за границей. Кому нужен твой самтрест?! Прогоришь!

Маша спокойно возражала:

– Во-первых, ни одна купленная вещь никогда не будет сидеть на тебе так, как если ее по твоим меркам сошьет профессиональный портной. А во-вторых, подожди, время пройдет, многие пресытятся вещами массового производства и захотят чего-то дизайнерского, штучного.

Маша считала, что мода – это высокое искусство, позволяющее создавать и раскрывать индивидуальность.

Первую коллекцию, благодаря которой о ней стали говорить как о перспективном модельере, Маша создала в ретростиле. Ей вдруг захотелось одеть женщин, как кинодив, и чтобы у каждой за плечами угадывался королевский шлейф, нести который с готовностью вызвались бы сотни мужчин. Потом была коллекция «правильных платьев», вроде ничего особенного, но такой безупречный крой (каждая деталь продумана и архитектурно просчитана, как деталь самолета), что пять килограммов (всегда мешающих даже самой изящной женщине) уходят в минус, а вместо них – пять сантиметров над землей волшебного парения, вызванного горделивым осознанием своей красоты. Позже возник модельный дом «ММ», модный журнал, открылся первый магазин, затем второй…

Сама Маша считала, что профессия обязывает ее к постоянному профессиональному росту и движению вперед – даже достигнув успеха, она не успокаивалась и не почивала на лаврах. С одинаковым интересом Маша ездила в Париж и Милан на показы и выставки, на стажировку в Японию (был период, когда она увлеклась творчеством японских модельеров) и, скажем, в Павловский Посад, знаменитый своими шалями. Маша серьезно изучала историю моды и историю русского костюма – она намеревалась использовать элементы народного костюма в своих коллекциях, потому что не хотела быть безликим дизайнером, ориентированным только на европейскую моду. Она проводила много времени за изучением старых фотографий и архивных пленок с показами коллекций знаменитых домов моды. Она интересовалась театральными костюмами и, по просьбе знакомых из театрального мира, сделала костюмы к трем спектаклям. Ей хотелось развиваться, и поэтому она ответила согласием на предложение стать редактором модного журнала («да, это любопытно!»), она согласилась и когда ей предложили выступить дизайнером коллекции фарфора («я никогда этого не делала, но тем интереснее!»). Однажды отвечая на вопрос журналиста о «слагаемых ее успеха», Маша искренне ответила, что никаких особенных секретов у нее нет, «просто нужно очень любить то, чем занимаешься».

Конечно, у нее случались и откровенные неудачи, а порой приходилось начинать все с нуля. Зачастую собственный путь в бизнесе напоминал ей детскую настольную игру – бросаешь фишку и перемещаешься на энное количество пунктов вперед, и вот уже кажется, что ты у самой цели, победа в кармане, а потом вдруг тебе выпадает такая фишка, согласно которой ты должен вернуться обратно – в самое начало пути, и до победы опять как до луны. В один отнюдь не прекрасный день с Машей так и случилось – ухнул дефолт, и все ее достижения и результаты (равно как и накопления) обнулились. У нее опустились руки. Казалось, на то, чтобы начать все сначала, не хватит ни сил, ни банально – денег, и все-таки она тогда выстояла, не сдалась. Постепенно все стало налаживаться, выравниваться, и она снова шаг за шагом (как говорят мудрые китайцы: «дорога в тысячу ли начинается с первого шага») пошла вперед. «Молодец, Морозова, – хвалила ее Инна, – у тебя какая-то неукротимая воля и бульдожья хватка!»

– Вот я и говорю, что ты молодец – добилась всего, чего хотела! – сказала Инна. – Если честно, я всегда знала, что у тебя все получится!

Маша усмехнулась – да, добилась. Получилось. Гениальные слова Раневской: «Все у вас получится, стоит только расхотеть…» Да, она стала известным дизайнером, у нее собственный бизнес, но при этом она (тсс, скажем шепотом, чтобы никто не слышал!) «переросла» эту мечту, выросла из нее, как из коротких штанишек. Долгие годы ее жизненным девизом была установка, что достижения человека должны превышать его возможности, и вот вроде можно поставить себе «зачет»: того добилась, тем стала, связи, возможности, деньги (той девочке из института «очень легонькой» промышленности, стучащей по ночам в общежитии на швейной машинке, это казалось недостижимой мечтой), но, черт побери, откуда у нее сейчас это горькое – ножом по сердцу, чувство, что главное в жизни прошло мимо?! И как про него рассказать подруге юности?

Маша улыбнулась:

– Знаешь, на днях я сказала Даниле, что первый раз под Новый год ничего не загадываю и не строю никаких планов!

– Почему? – удивилась Инна.

– Потому что не хочу смешить мироздание! А если серьезно… Наверное, просто поняла, что жизнь нельзя подогнать под установленный план. Вот я – много планировала, пахала, как лошадь, а в итоге свой главный жизненный план – стать счастливой – так и не выполнила. В общем, пусть все идет стихийно, как этот снег…

Инна налила им еще по рюмке:

– Ладно, давай за стихийность! Кстати, как поживает Даня?

Маша фыркнула:

– Ну, как Даня?! Вырос здоровенный оболтус, красавец, косая сажень в плечах, но в голове ветер – абсолютно безбашенный парень. Все жду, когда он остепенится.

– Он не женился?

Маша покатилась со смеху:

– Кто? Данька? Скорее рак на горе свистнет. Девицы его избаловали, он с юности привык, что барышни вокруг него хороводы водят. Все какие-то романы, увлечения, несерьезный человек!

– Давай будем рассказывать то, что придумаем о себе, а не то, что есть в реальности! – предложила Даниле его странная попутчица.

– А зачем? – уточнил он.

– Так интереснее! – пояснила Алиса и раскрыла свой художественный замысел. – Согласись, что рассказывать о себе скучную правду и подлинные биографические данные «ну где-то там родился, где-то учился» – неинтересно, множество людей знают о нас эти банальные факты! Гораздо интереснее напридумывать про себя всякого, встретившись с кем-то, кого мы не знаем; случайный попутчик в поезде – собеседник на одну ночь, подходит идеально! Все равно утром мы расстанемся и никогда друг о друге не вспомним! (На этой ее фразе, сказанной с очаровательной, непосредственной улыбкой, Данила споткнулся и подумал: а не обидеться ли ему, на сей раз – окончательно?!) А так мы можем хотя бы на одну ночь «отпустить реальность» и дать поиграть воображению! Ну что, играем?

– Ладно, – усмехнулся Данила, – играем. Тогда мне сто девять лет, и я фрейлина последней императрицы!

Его новая знакомая невозмутимо заметила, что она «почему-то так и думала!», и рассказала, что она, в свою очередь, сочиняет сказки для детей, в свободное время играет в женской хоккейной команде и воспитывает трех французских бульдогов.