Поблагодарив Эдди, я повесила трубку. Заняться поиском свидетелей звучало заманчиво. Меня не особенно заботило, что это была невыполнимая миссия. Единственной моей заботой было, что если нацелюсь на Кармен Санчез, то, может быть, последую по тому же пути, что и Морелли, и тогда наши дороги пересекутся снова.

С чего начать? С квартиры Кармен. Я могла бы порасспросить соседей, может быть, получила наводку на ее друзей или родственников. Что еще? Поговорить с боксером Бенито Рамирезом. Если Рамирез и Зигги были столь близки, может, Рамирез знал Кармен Санчез. Может, у него есть кое-какие мыслишки насчет данной пропавшей свидетельницы.

Прихватив банку содовой из холодильника и пачку печенья «Фиг Ньютонс» из кладовки, сначала я решила поговорить с Рамирезом.

Старк Стрит начиналась у реки точно к северу от здания законодательного органа штата и бежала на северо-восток. Плотно застроенная небольшими типичными для бедных районов фирмами, барами, облупившимися зданиями и рядом убогих трехэтажных домишек, улица растянулась примерно на милю. Во многих домах, выстроившихся в ряд, сдавались квартиры или комнаты. В некоторых даже были кондиционеры. И все были перенаселены. В жару жители высыпали на открытые веранды и на перекрестки улиц в поисках прохлады и времяпрепровождения. В десять тридцать утра улица была еще относительно спокойна.

В первый раз я пропустила гимнастический клуб. Еще раз сверившись с адресом на листочке, вырванном из телефонной книги, я вернулась обратно, медленно ведя машину и читая номера домов. Я заметила вывеску Старк Стрит Джим, профессионально выписанную черной краской на застекленных дверях. Скромное объявление, но, полагаю, большего им и не требовалось. Не тягаться же им со Спа Леди. Пришлось проехать два квартала, прежде чем я обнаружила парковку.

Закрыв «нову», я закинула большую черную сумку на плечо и выступила в поход. Оставив позади фиаско, которое потерпела с миссис Морелли, я чувствовала себя чертовски ловкой в своем костюмчике и туфлях на каблуках, таская с собой атрибуты наемной убийцы. Стыдно признаться, я начала наслаждаться этой ролью, ощущая, что ничто так не вносит свежую струю в походку женщины, как пара наручников.

Гимнастический клуб располагался в середине квартала над автомастерской Эй энд Кей. Двери в пролете между стенами в автомастерскую были распахнуты, и свист и чмоканье сопровождали меня, пока я ступала по бетонному покрытию. Мое тяжелое нью-джерсинское наследие настоятельно требовало, чтобы я ответила парочкой собственных уничижительных комментариев, но из предосторожности, являющейся лучшей частью храбрости, я прикрыла рот на замок и только ускорила шаг.

Через улицу на третьем этаже от окна отпрянула смутная фигура, это движение привлекло мое внимание. Кто-то за мной наблюдал. Не удивительно. Я огласила своим появлением улицу не один раз, а дважды. Утро началось с того, что отвалился глушитель, и звук моего двигателя гремел по всей Старк Стрит. Явно не то, что можно назвать операцией под прикрытием.

Дверь в клубе открывалась в маленькое фойе с ведущими вверх ступенями. Стены лестничного пролета были окрашены в больничный зеленый цвет, разрисованы граффити с помощью баллончиков с краской и за последние двадцать лет собрали на себе следы всех грязных рук. Воняло скверно, выдержанный запах мочи, испаряющийся с нижних ступенек, смешивался с застоявшимся ароматом несвежего мужского пота и запаха тел. Наверху, в помещении наподобие склада, было не лучше.

Несколько мужиков работали с тяжестями. Ринг пустовал. Я предположила, что все, должно быть, отправились промышлять марихуаной или воровать машины. Это была последняя дерзкая мысль, пришедшая мне в голову. Решительности поубавилось, когда я вошла, и, если на улице мне было не по себе, то трудно в совокупности представить, что я ощущала здесь. Я ожидала, что чемпион окружен аурой профессионализма. И не предвидела такой атмосферы враждебности и подозрительности. Я была явно несведущей в уличных законах белой женщиной, вторгшейся в гимнастический клуб для черных мужчин, и, если бы молчаливое неодобрение обладало силой, то меня бы уже несло кувырком вниз по лестнице подобно жертве полтергейста.

Я пошире поставила ноги (больше помогает удержаться от падения в драке, чем произвести впечатление на парней) и закрепила сумку на плече.

- Я ищу Бенито Рамиреза.

Гигантская гора мускулов поднялась с тренировочной скамьи.

- Я Рамирез.

Рост его был больше шести фунтов. Голос звучал как бархат, на губах играла смутная улыбка. В сумме эффект был жутким, голос и улыбка не сочетались с непроницаемым, расчетливым взглядом.

Я пересекла помещение и протянула руку.

- Стефани Плам.

- Бенито Рамирез.

Его пожатие было слишком мягкое, чересчур медлительное. Более бережное, чем простое рукопожатие, и неприятно порочное. Я уставилась в ничего не выражающие глаза и задумалась о боксерах-профессионалах. До этого момента я полагала, что бокс - это спорт мастерства и агрессии, направленной на победу в матче, при этом ни к чему наносить увечья партнеру. Рамирез же выглядел так, словно убийство доставляло ему наслаждение. Что-то такое пряталось в глубине его глаз, этих черных дырах, куда все засасывалось и ничего не всплывало обратно, скрывая, бог знает, какие грехи. И эта улыбочка, немного туповатая, слегка нездоровая с этой сладостью, с намеком на безумие. Я задумалась, не было ли это напускной маской, предназначенной напугать противников еще до того, как прозвучит сигнал гонга. Притворный или нет, он вызывал дрожь.

Я попыталась отнять руку, он продолжал удерживать.

- Ну, Стефани Плам, - произнес он бархатным голосом. - Что могу для тебя сделать?

В качестве продавщицы у Е.Е.Мартина, мне приходилось иметь дело с мразью. Я научилась, как защититься, оставаясь при этом вежливой и профессиональной. Мое лицо и голос источали дружелюбие по отношению к боксеру. Пришлось уточнить.

- Вы можете освободить мою руку, тогда я смогу дать вам свою карточку, - сказала я.

Улыбка застыла на его лице, на данный момент более дружелюбная и любопытная, чем улыбка сумасшедшего.

- Агент по розыску сбежавших из-под залога. - прочел он вслух, явно развлекаясь. - Какой большой титул для такой крошки.

Никогда не ощущала себя недомерком, пока не очутилась в обществе Рамиреза. Во мне добрых пять футов шесть дюймов, а на костлявой комплекции сказалось влияние добротных корней венгерских крестьян со стороны бабули Мазур. Ладная конструкция, чтобы вкалывать в поле, выращивая паприку, тянуть плуг и откладывать малышей, как птицы несут яйца. Я занималась бегом и время от времени морила себя голодом, чтобы держаться в форме, но так и оставалась в весе 130 фунтов. Не тяжеловес, но и не пушинка.

- Я разыскиваю Джо Морелли. Вы его не видели?

Рамирез потряс головой.

- Не знаком я с Джо Морелли. Только знаю, что он застрелил Зигги. - Он обошел взглядом своих дружков. - Кто-нибудь видел этого парня Морелли?