детки хорошие и муж по бабам не бегает. А у меня, всё как не у людей. Вот и сыночки мои уже наверное забыли, как я выгляжу. Третий раз замужем, а что толку? И этот скоро бросит, не выдержит Афонька, не выдержит. " Пока она болела, я ухаживала за ней, смачивала холодной водой полотенце, протирая её лицо, готовила брусничный морс и поила, как ребёнка придерживая за голову, расчесывала спутанные волосы и развлекала больную школьным байками. Проходила неделя, другая и тётя Элен, как птица Феникс возраждалась к жизни из пепла, из грязи в которую бросала её пагубная привычка. И вот уже бигуди накручены, платье отглажено, стрелочки на глазах подведены и улыбка " чеширского кота " не сходила с её лица до самого вечера, пока не закрывалась за ней входная дверь. И по звуку удаляющихся каблуков мы понимали, что никакая сила не может её остановить, когда тётя Лена спешила на встречу новым приключениям. Отец провожал её восхищенным взглядом, говорил маме: " Вот это баба. За такую и жизнь отдать не жалко. А ты только пилить меня научилась "Саша, не пей. Саша, не пей!" А я в доме хозяин. Сказал — тайга!". Вот и когда пришла телеграмма, отец гулял с друзьями и не знал, что тётя Лена умерла,

что мама купила билет на поезд и уже села в свои вагон, который увозил её в далёкий приморский город Светлогорск. Баба Наташа осталась дома с моим младшим братом Антошкой. Старшие братья выросли и жили своими семьями. Я провожала маму одна. Когда она садилась в свой вагон, чувство тоски росло во мне, как снежный ком.

"А вдруг она не вернётся" — шептал кто- то в моей голове и липкий страх сковывал моё тело. Погода была подстать моему настроению. Дул холодный, пронизывающий ветер. По небу ползли серые тучи и не верилось, что на улице конец апреля. Продрогшая, я одиноко плелась по опустевшему перрону, пряча от редких прохожих свое заплаканное лицо. Мне было жалко маму, тетю Лену и себя мне тоже было жалко. Вернувшись домой я поскорее легла спать, чтобы время летало быстрее и чтобы мама поскорее вернулась к нам. На утро отец был огорошен новостями о которых мы с бабушкой ему рассказали.

"Вот Ленка, допрыгалась дурёха" — сокрушенно бормотал он. Бабушка смотрела на своего сына, ласково перебирая чуть задетые

сединой волосы и укоризненно качала головой: "Сашка Сашка. Завязывай пить — то, я уже не молодая бегать к вам. Возьмись за ум, сынок, занимайся домом и детьми покуда Галина в отъезде."

"Все, мать — баста карапузики. Не переживай, завтра на работу, уже не разгуляешься! Пить не буду, не причитай и так тошно. Доча, беги в кладовку за картошкой, борщ варить будем " — отец улыбнулся мне и подмигнул Антошке.

Я любила его таким, какой он есть. Ведь другого папы у меня не было. Моё детское сердечко отбрасывало всю шелуху и помнило только хорошее. Быть единственной дочкой в большой семье совсем даже неплохо. Отец хотел дочь и когда я родилась, он был просто счастлив. Он баловал меня, хоть и редко. Пока я была маленькая, папа много мне читал и привил любовь к книгам на всю жизнь. Он очень радовался моим успехам в школе и часто говорил мне: "Лида, ты учись. Ты должна в люди выбиться, а то будешь, как твой отец угольную пыль на кательной глотать". Часто по ночам я слышала, как он кашляет. Врачи советовали ему бросить курить и сменить работу. Но он отвечал одно и тоже: " Я — машинист котлов, лучший между прочим. Как я брошу свою работу?!"

Всю неделю до приезда мамы он старался быть для нас с братом хорошим отцом. Сам варил, стирал, убирался в квартире и всё бурчал себе под нос: "Уехала мадам, ни здрасьте тебе, ни до свидания. Я тут бьюсь один, всё на мне. Пора бы уже и вернуться!".

Ночью мне приснилась мама и я верила, что мой сон в руку. Но она приехала на следующий день, как и говорила баба Наташа, которая вечером гадала на картах и сказала мне: "Дорога дальняя Гале выпадает, хлопоты и свидание".

Наверное она ещё что-нибудь увидела по своим картам, потому что очень быстро собрала всю колоду, глубокая морщина появилась у неё на переносице, так было всякий раз, когда бабушка была чем-то обеспокоена или огорчена. Я ушла в школу. Казалось, что время просто тянется, и уроки никогда не закончатся. Но вот прозвенел последний звонок, и я пулей вылетела из школы, забыв про подруг и про всё на свете. Возле своего подъезда я столкнулась со своей соседкой Олей, которая жила на первом этаже нашего старого, двухэтажного дома. Она схватила меня за руку и сбиваясь взахлеб рассказала, что моя мама действительно приехала.

"Лида, ты сейчас упадешь. Представляешь, сегодня старухи на лавочке просто онемели, когда тётю Галю увидели. Она такая красивая приехала и подарков вам навезла целый чемодан. А ещё она рыбу красную, копченую привезла и уже всех соседей угостила. В подъезде до сих пор вкусно пахнет." Не дослушав, я выдернула свою руку и перепрыгивая через две ступеньки очутилась возле своей квартиры номер десять. Бросив портфель в прихожей я влетела в гостиную. Отец и бабушка сидели на диване, а мама с Антошкой на руках сидела в кресле.

Меня настолько поразили перемены, которые произошли с ней, что я даже забыла поздороваться, так и стояла открыв рот в дверном проеме. Мама подстригла волосы. Теперь они были уложены красивой причёской на голове, зелёные глаза её вспыхивали золотыми искорками и смотрели на меня светло и радостно. Она смущенно улыбалась и я впервые заметила две едва заметные ямочки на её щеках. Оказывается они появляются только тогда, когда человек улыбается. Красивое зелёное платье из шифона лёгкими складками струилось по фигуре. Блестящие серьги с маленькими зелеными камушками окончательно поразили моё детское воображение.

Весь измазанный шоколадом и очень счастливой Антошка жался к маме. А я боялась, что он ее измажет. Было ощущение, что она прикрывается сыном от наших настойчивых взглядов. Все молчали, боясь разрушить то впечатление, которое произвели на нас всё эти перемены, которые произошли с мамой. Я почему-то вспомнила все сказки про чудесные превращения "Золушки", про "Царевну- лягушку", сказку про "Гадкого утенка."

Отпустив Антошку мама протянула ко мне руки: " Лидочка, ну что ты замерла? Так и будешь стоять и