При вступлении Фридриха на престол его наследственные владения составляли 118 926 км2 с 2 240 000 населения, а накануне его кончины — 194 891 км2, населенных 5 340 000 человек.

Таким образом, несомненно, прусский король был одной из ярких фигур политической жизни Европы середины столетия. Современников его личность поражала сочетанием подчас противоположных и взаимоисключающих свойств. Будучи наследником престола, он увлекался философией, литературой. Культура Франции была ему близка и знакома, а на французском языке он писал и разговаривал совершенно свободно. Фридриху было присуще такое редкое по тем временам качество, как веротерпимость, если не сказать — атеизм. На этой почве он близко сошелся с Вольтером, часто гостившим у Фридриха и часами обсуждавшим с «философом из Сан-Суси» философские и этические проблемы.

Однако идеи Просвещения странным образом уживались в сознании Фридриха с прямолинейным, ограниченным пруссачеством, незатейливой милитаристской и шовинистической «философией» прусского юнкерства. Написав в ранние годы книгу с говорящим само за себя названием — «Аптимакиавелли», всю оставшуюся жизнь Фридрих посвятил опровержению прекраснодушных идей этой книги, прослыв одним из самых лицемерных и вероломных политических деятелей европейской истории даже по меркам своего века. Он давал обещания, чтобы тотчас их нарушить, подписывал соглашения о мире, чтобы разорвать их прежде, чем чернила высохли на бумаге.

Человек решительный и смелый, крупный полководец, внесший немало нового в военную науку своего времени, Фридрих впадал в полное отчаяние от неудач и удивлял современников проявлениями слабости духа. История его царствования стала ярким примером неустойчивого политического балансирования, сменявшегося политикой откровенного авантюризма и агрессии, что в конечном счете ослабило Германию. В течение двадцати лет царствования Фридриха — и в немалой степени по его вине — Европа дважды ввергалась в пучину войн, охватывавших почти все государства континента и длившихся в общей сложности 15 лет.

Забегая вперед, скажу, что в правление главного героя нашей книги территория Пруссии увеличилась еще больше и самым решительным образом. Уже в 1741 году, через несколько месяцев после вступления на престол, он сумел заполучить еще один небольшой округ в окрестностях Магдебурга — Беннекенштейн. В 1742 году пруссаки под его началом захватили принадлежавшие Австрии огромное герцогство Силезское и графство Глац — это почти вдвое увеличило территорию Пруссии. После двух Силезских войн, в 1748 году, Австрия формально согласилась с уступкой этих территорий. В 1744 году Фридриху отошло княжество Восточная Фрисландия (Остфрисланд) — довольно крупное приморское владение на крайнем северо-западе Германии, на границе с Нидерландами. Попытка захватить Саксонское курфюршество, которая привела к Семилетней войне 1756–1763 годов, окончилась неудачей. Однако в 1772 году в союзе с Россией и Австрией Пруссия провела первый раздел Речи Посполитой: в результате этого шага ее территория увеличилась еще в два раза, кроме того, наконец-то появилось сухопутное сообщение между Бранденбургом и Восточной-Пруссией.

Итак, в 1772 году к Пруссии были присоединены так называемая Королевская Пруссия, Вармия и часть Кулявии (все это ранее находилось в составе Речи Посполитой). Наконец, последним территориальным приращением Пруссии при жизни Фридриха Великого стал еще один небольшой округ в окрестностях многострадального герцогства Магдебургского — графство Мансфельд (1780). Читая эти строки, невольно поражаешься фантастической кропотливости и настойчивости в политике брандснбургских Курфюрстов и прусских королей, всего за 180 лет увеличивших территорию некогда захолустного княжества вчетверо и сделавших его великой европейской державой.

Главными действующими лицами в Западной и Центральной Европе уже давно и, казалось, навсегда стали два смертельно враждующих за гегемонию на континенте дома — французские Бурбоны и австрийские Габсбурги.

Бурбоны к началу XVIII века, бесспорно, превратились в наиболее влиятельную и мощную династию в Европе. Помимо наиболее могучей на Западе державы — Франции — они в ходе множества войн и династических интриг сумели создать настоящую империю.

После войны, приведшей на испанский трон внука Людовика XIV, короля Филиппа V, династия Бурбонов приобрела себе в лице Испании союзника, обладавшего огромными колониальными владениями в Новом Свете, Африке и Азии. К этому нужно прибавить территорию Франш-Конте, отторгнутую Бурбонами у Габсбургов вместе с Испанией. В 1735 году еще одна ветвь Бурбонов воцарилась в Неаполитанско-Сицилийском королевстве; затем под их власть попала Парма.

Таким образом, в 1748 году образовались четыре ветви Бурбонов — собственно французская, испанская, неаполитанская и пармская, которые и правили в этих странах до середины XIX века (за исключением революционных и наполеоновских войн), а в Испании — по сей день. Эти ветви тесно сотрудничали между собой в интересах династии и прочно удерживали гегемонию в Западной Европе.

В Испании в описываемый нами период правил король Фердинанд VI (1746–1759), сын первого короля Испании из династии Бурбонов — Филиппа V. Королем Неаполя и Сицилии в 1735–1759 годах был Карл IV Бурбон, после смерти своего упомянутого выше старшего брата перешедший на испанский трон. В Неаполе его сменил Фердинанд I Бурбон. В Парме с 1748 года правил герцог Филипп Бурбон, младший брат Карла IV Неаполитанского и зять короля Людовика XV Французского.

Бурбоны постоянно терроризировали запад Германии и Италию, пытаясь отторгнуть в пользу Франции рейнские земли, Лотарингию, Савойю и другие территории. Это стало причиной постоянных войн, ведшихся с переменным успехом на протяжении без малого ста пятидесяти лет Людовиком XIV и его сыном Людовиком XV[1].

Утонченный и образованный, этот король тем не менее сильно отличался от своего прадеда, «короля-солнца» Людовика XIV, от которого он унаследовал корону в пятилетнем возрасте (сын и внук Людовика XIV скончались еще при его жизни). От прадеда Людовик XV не унаследовал ни непомерного честолюбия, ни осознанного стремления к упрочению абсолютизма, ни умения подбирать и приближать к себе выдающихся людей, служащих исполнителями его замыслов. Опере и придворным развлечениям он придавал гораздо большее значение. Отличался Луи XV и повышенной тягой к противоположному полу, что само по себе было бы и неплохо, не вручай он каждой очередной своей фаворитке всю полноту власти во Франции. Недаром Фридрих Великий прозвал его царствование «правлением трех юбок»: первая — графиня де Мальи, вторая — герцогиня Шатору, третья — маркиза де Помпадур.

Все это, умноженное на отсутствие четких приоритетов во внешней политике, привело к тому, что Франция с ее огромными армией и флотом, мощными финансами, колониями и всем прочим оказалась практически единственной страной, проигравшей Семилетнюю войну.