— Ого! — Дмитрий поднял брови. — Я-то думал, леди Пинкертон закажет кофе.

— Я есть хочу, да и разговор нам предстоит долгий. — Она встала и скинула полушубок и шапочку на соседний свободный стул.

— Тогда доверюсь вашему выбору. Мне то же самое. — Дмитрий ослепительно улыбнулся официантке. Девушка удалилась.

— Люблю женщин, не заботящихся о своей талии. — Он перевел взгляд на Снежану.

— А я люблю ясность в отношениях. Кто вы, мистер Икс?

— Дмитрий, садовник, — улыбнулся он.

— А я вот этим пальчиком возьму и наберу «ноль-два» и сообщу органам, что некий мужчина два месяца подряд наблюдал за одной маленькой девочкой, а затем обманом устроился в дом ее отца и начал тайно встречаться с его дочерью! Вы решили, кажется, что запертую в четырех стенах девочку можно так легко обвести вокруг пальца? И у нее появится взрослый обаятельный друг, похожий на принца? — в лоб спросила она.

Дима рассмеялся:

— Так вы подозреваете меня в педофилии? Объясните, на чем основан ход ваших мыслей?

— Вы такой же садовник, как я — киллер! Вы жили в доме напротив целых два месяца, так мне сказала Злата.

— Два с половиной, — поправил ее Дима. — Моя беда — запоминающаяся внешность.

— Вот именно. Мужчина с такой внешностью может прекрасно пристроиться в качестве жиголо, но не возьмется за лопату или секатор.

— Может, у меня высокие моральные принципы?

— Бросьте! А как вы сервировали стол? Вряд ли тонкости раскладки столовых приборов известны обычному садовнику.

— Вас не проведешь… вы — чертовски умная и внимательная женщина… с таким холодным снежным именем, — ответил Дима, и его лицо стало серьезным. — Хотите знать правду? Я скажу вам все. Я опасаюсь Всеволода Владимировича. Я видел ваше лицо, когда вы на него смотрели. Вам он неприятен.

— Омерзителен!

— И все же мне вы тоже не доверяете?

— Нисколько, — согласилась Снежана.

— Почему же тогда вы… Когда я попросил вас увидеться с Всеволодом…

— Слишком убедительной была ваша просьба, плюс — ваше чертовское обаяние, — ответила она. — Учтите: я на стороне Златы. В любом случае, при любом раскладе!

— Я тоже. Не бойтесь: я не собираюсь ее совращать. Она моя единственная родственница. Ее мать, Марика, была моей родной сестрой. Я дядя Златы. Вот так.

Снежана уставилась на него. Пауза тянулась, пока не принесли греческий салат и две кружки пива темно-янтарного цвета.

— Так вы следили за ним?

— Да, и скажу больше — я уверен, что он убил мою сестру и ее любовника, — мрачно сказал Дмитрий.

Снежана глотнула пива, и стены кафе словно поплыли перед глазами. Она вспомнила вопрос девочки — почему же мама не вернулась за ней, когда устроилась на новом месте? Если Дима прав, это все объясняет…

— Знаете… — прошептала она вмиг осипшим голосом, — я учительница, но психологию нам тоже преподавали. И мне с трудом верится, что Всеволод преспокойно отпустил жену с любовником, смирился с ее изменой и — с его слов — даже не искал ее…

— Я тоже изучил этого хмыря… На него взглянуть косо нельзя — его головорезы сразу зубы выбьют, а уж за измену…

— Так ты все же не садовник, — Снежана взяла вилку.

— Нет.

— А кто же ты? Почему ты объявился только сейчас? Твоя сестра пропала восемь лет тому назад!

— Я археолог, путешественник, последние десять лет жил за границей. О том, что Марика пропала, я узнал три года назад. Я не думал, что произошло… нечто криминальное. А потом возникли кое-какие сомнения. Я вернулся, навел справки, сначала официально. Понял, что дело глухое, и решил действовать самостоятельно.

Официантка принесла им киевские котлеты с картошкой фри и кетчуп.

— Девушки за соседним столиком интересуются: у вас все серьезно или с вами можно познакомиться? — игриво обратилась она к Диме.

— Совсем обнаглели! — воскликнула Снежана, чуть не уронив нож.

— У нас всё очень серьезно, мы празднуем помолвку, — ответил Дима и послал девушкам воздушный поцелуй.

— Жаль. — И официантка неохотно удалилась.

— В России по-прежнему нехватка мужчин? — спросил Дима.

— Есть такое дело.

— А ты? Ты свободна? — допытывался он.

— А при чем здесь я? — Снежана удивилась.

— Я редко встречал девушку, в которой в равной мере сочетались бы ум и красота.

— Да, я такая, — Снежана зарделась, удивляясь собственной наглости.

— Так вот, Снежана, когда все это закончится… я не намерен упустить такую женщину, как ты.

— Ты меня предупреждаешь?

— Именно.

— И что ты собираешься делать? — спросила она, подавляя растерянность.

— Ухаживать за тобой со страшной силой, — ответил он, взял ее ладонь и поцеловал.

— Подожди… что закончится-то? — спросила она и вдруг ахнула: — Уж не потому ли ты устроился садовником, что думаешь — Всеволод зарыл тела на своем участке?

— Я же говорил, что ты — умная! Да, я уже кое-где осмотрел землю. Якобы исследовал грунт.

— И что?

— Пока ничего. Всеволод не беспокоился. Он же может приказать убить меня, если я что-то узнаю. Видела бы ты, как по его приказу избили семью мальчика, хотевшего дружить со Златой!

— Так ты об этом знаешь?!

— Я много чего знаю…

— А на участке трупов нет?

— Чем дольше ищу, тем сильнее убеждаюсь — вряд ли они там… Но рыло у Всеволода в пуху, я чувствую! Только одно место в доме остается абсолютно закрытым, недоступным для посторонних глаз. Это его кабинет. А в кабинете — сейф.

— И что?

— Ключи от кабинета и сейфа он носит на цепочке, на шее. Если и есть какая-то зацепка, то только там. В сейфе.

— Ты хочешь проникнуть в кабинет?

— Это последний шанс… или пан, или пропал. В его доме мы вряд ли останемся — после этого… Ты поможешь мне?

— Ради Златы — да! Иначе Всеволод просто загубит девчонку. Если ты окажешься прав и мы докажем, что он причастен к смерти твоей сестры и ее любовника, что будет с Златой?

— Она останется со мной, — невозмутимо ответил Дима.

— А у тебя есть семья? — осторожно поинтересовалась Снежана.

— Мне тридцать пять, я был женат. Жена не выдержала моего образа жизни с долгими отсутствиями, мы расстались. Она и мой сын, ему десять лет, живут в Германии. Я обязательно познакомлю Злату с ним.

— Она его двоюродная сестра, — Снежана улыбнулась и вдруг нахмурилась. — Ты говоришь, что тебя долго не бывает дома….. С кем же будет девочка? И где твой дом?

— Я не повторю прежних ошибок и не упущу свою вторую семью! Ради Златы я брошу экспедиции, займусь преподаванием в университете, меня давно приглашали. А живу я во Флориде. Кроме того, я надеюсь, что ты тоже будешь со