– Ты же ни разу меня не слышала. С чего ты решила, что я продаю бред?

Элизабет запрокинула голову и презрительно рассмеялась. Ее пьяный громкий смех гулко разнесся по пустому подъезду. У Дженнифер мурашки по телу побежали. Сейчас надо встать и вмешаться. Не доведет этот разговор до добра. Бетти нарывается на ссору, а Бланш всегда умела давать отпор…

Но Дженнифер овладела странная вялость, и она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.

Не буду больше столько пить, с досадой подумала она, прислоняясь головой к стене. Куда это годится. Завтра полдня пролежу больная.

– Я знаю, что это бред, – с нажимом сказала Элизабет, отсмеявшись. – Думаешь, ты одна такая сообразительная и в Барривиле нет предприимчивых дамочек, которые зарабатывают на женской глупости? И расценочки у них ничего себе, так что деньги они лопатой гребут.

– Можно подумать, ты к ним обращалась, – насмешливо бросила Бланш.

Элизабет скривилась, не говоря ни «да», ни «нет».

– Я не могу отвечать за всех.

– Тогда отвечай за себя! – с вызовом бросила Элизабет.

Бланш кинула сигарету в пепельницу.

– Я лично стараюсь помочь, а не навредить. Пошли внутрь, здесь холодно.

– Нет, но ты мне все равно скажи, ты действительно видишь будущее, ну то есть веришь в то, что видишь будущее? – пьяно допытывалась Элизабет. – Карты правда тебе что-то говорят?

– Ох, Бетти, отвяжись от меня, – отмахнулась Бланш. – Зарабатываю деньги, чем могу. Должна же одинокая женщина хоть как-то о себе позаботиться.

Элизабет довольно хмыкнула. Этого она и добивалась. Один – ноль в ее пользу. Бланш сама признала, что она просто шарлатанка, да и к тому же одинокая. Нет, никому не повезло в жизни так, как ей!

Но когда была откупорена четвертая бутылка, мнение Элизабет о своей удачливости почему-то изменилось. Они сидела, опираясь подбородком о кисти рук, и меланхолично наблюдала за тем, как Бланш с Дженнифер накрывают стол к чаю. Вишнево-шоколадный торт с взбитыми сливками и цукатами, соблазнительные эклеры, вазочка шоколадных конфет и бутылка темно-красного вина уже из запасов Бланш настроили ее на откровенный лад.

– И все-таки столько всего в моей жизни идет не так, – жалобно сказала она, откусывая пирожное.

– Стадия вторая, – шепнула Дженнифер Бланш, – сейчас она начнет жаловаться на судьбу.

– И что же у тебя не так? – спросила Бланш.

– Все, – с чисто женской непоследовательностью заявила Элизабет. – Я мечтала о совсем иной жизни.

– Все мы мечтаем о чем-то, что не сбывается, – сказала Бланш. – И ты, и я, и Дженнифер. Вспомните, как мы хотели, чтобы к нам на выпускной приехал Майкл Джексон или чтобы нас приняли в школу фотомоделей!

Девушки прыснули, и даже на лице Элизабет появилось некое подобие улыбки.

– А потом я мечтала иметь грудь пятого размера, – хихикнула она.

– Ну, это почти сбылось, – сказала Дженнифер, кивая на внушительный бюст Элизабет, обтянутый тонким кашемиром платья.

– Да уж, не жалуюсь, – приосанилась Элизабет. – Тебе бы тоже не мешало помечтать о чем-нибудь в этом роде. Глядишь, и сбудется.

– Меня вполне устраивает моя фигура. – Дженнифер глотнула чай и обожгла губы. – Ох, горячо…

– Ну, размеры груди сейчас не проблема, – протянула Бланш. – Во всех газетах печатают объявления о том, как ее увеличить.

– Натуральное ценится выше.

– Никто не сомневается, – улыбнулась Бланш. – А вот я когда-то мечтала сниматься в кино. И что вы думаете? Один раз участвовала в сериальной массовке.

– Да ты что? – ахнула Дженнифер. – Вот здорово, расскажи.

– Да нечего рассказывать. Мне было лет двадцать, меня занесло в Голливуд, и один околокиношный знакомый позвал меня на съемки. Я должна была в толпе штурмовать поезд. Три часа ожидания, две минуты съемок и небольшой гонорар, который я промотала в один день, вот и все впечатления.

– Ты должна была сделать так, чтобы тебя заметили, – фыркнула Элизабет. – Режиссеры такие же мужчины, как и все остальные. Нужно было действовать! Я бы такой шанс не упустила.

– Тогда я была безумно влюблена в своего первого мужа, – рассмеялась Бланш, – и о карьере в кино думала меньше всего.

– Да, кино это здорово, – сказала Дженнифер. – Но я бы лучше книжки писала.

– Так в чем дело? – удивилась Бланш. – Напиши что-нибудь. Это сейчас модно.

– Да ты что? У меня в жизни не получится!

– А ты попробуй.

– У меня ни одной мысли в голове, – призналась Дженнифер. – Читатель из меня хоть куда, да и библиотекарь вроде ничего. А вот писатель выйдет никудышный, я точно знаю.

– Но если ты об этом мечтаешь, это должно получиться, – настаивала Бланш. – Надо верить в себя, и высшие силы тебе обязательно помогут…

– Вот, опять в тебе гадалка проснулась, – вмешалась Элизабет.

Бланш быстро обернулась к ней и с необъяснимым волнением сказала:

– Верить в себя очень важно. Если ты сомневаешься в себе, то кто же в тебя поверит? Мечту нельзя бояться, это может ее спугнуть.

– Дженни и не мечтает о писательстве. Это она просто разговор поддерживает. У нее другое на уме. Любовь, – с насмешкой сказала Элизабет.

Дженнифер покраснела.

– Значит, ты все-таки влюблена в своего Мэтью? – улыбнулась Бланш.

– Слушайте, давайте не будем об этом, а? – взмолилась Дженнифер. – Какая разница, кто о чем мечтает. Любовь, книжки, Майкл Джексон. У каждого свое…

– Нет, почему? – перебила ее Бланш. – Я не видела вас сто лет и хочу знать, что вас сейчас интересует. Правда хочу. Нам уже по тридцатнику, и мечты у нас совсем не те, что были в школьные годы.

– Это точно, – сказала Элизабет. – Тогда все было намного проще.

– Сейчас тоже все очень просто, – загадочно улыбнулась Бланш. – Достаточно только помечтать.

– И все? – скривилась Элизабет.

– Не совсем. Желание должно идти от сердца. Нужно так страстно хотеть чего-либо, чтобы голова кружилась. И тогда, может быть…

– Что? – с подозрением спросила Элизабет. – Оно сбудется?

– Не исключено, – рассмеялась Бланш, в который раз за вечер отбрасывая тон великой гадалки. – Откуда я знаю? Я могу только надеяться.

– Жаль, – усмехнулась Элизабет. – А я уже поверила, что ты можешь исполнять желания.

– Если бы это было так, я бы давно была миллионершей и владела личным островом в Карибском море, – беспечно бросила Бланш.

– Кто знает, может, у тебя все получится, – сказала Дженнифер. – Сама говоришь, что главное – мечтать. Будет у тебя и море, и остров…