при десяти метрах — тысяча, или одна тонна, а для двадцатиметровой толщины с учетом коэффициента, принимаемого для бетона, — почти двенадцать тонн взрывчатки… И никуда от этой цифры не денешься.

Он снова вспомнил о том, на чем остановился перед тем, как прозвучал телефонный звонок. Гидроудар… Ну, конечно. Если использовать его, сила взрыва возрастет в десятки раз… Только надо, чтобы он произошел в воде… И тогда распираемая взрывом вода со страшной силой обрушится на плотину. Взрыв тонны взрывчатки и на воздухе приводит к огромным разрушающим последствиям, а ведь любая жидкость в тысячу раз плотнее воздуха… В 43-м англичане специально сбрасывали бомбы не точно на плотину, а рядом с ней, чтобы гарантированно искалечить ее водным кулаком. Но как осуществить это сейчас? Инженер щелкнул пальцами. Очень просто! Надо произвести два взрыва. После первого предварительного кусок бетона с оставшейся половиной взрывчатки должен отвалиться от плотины и уже в воде произойдет повторный основной взрыв.

При мысли об этом инженер почувствовал радостное возбуждение, но потом придержал себя. Ведь для того, чтобы первичный и вторичный взрыватели сработали фактически синхронно с интервалом в десятые доли секунды, придется продумать целую систему. Во-первых, второй заряд, находящийся в отколовшемся куске, придется приводить в действие дистанционно по радио. А учитывая то, что размещать взрыватель в бетоне нежелательно, — там щелочная среда, она съест все контакты — то придется использовать радиовзрыватель. Радиосвязь тоже может подвести. Ведь все будет происходить в водной среде. Поэтому, во-вторых — необходимо использовать не один детонатор, а несколько. И значит, в-третьих — понадобится подрывник, который установит эти взрыватели в тело плотины, а затем приведет их в действие. Для этого ему придется в момент взрыва находиться на плотине или непосредственно рядом с ней. А это значит — почти верная смерть. Кто пойдет на это?

«Да какая мне разница, — отмахнулся инженер, — не моя проблема. Если надо, найдут…»

Он отложил блокнот. Сомнений нет: он на верном пути. Инженер с облегчением вздохнул, и тут только заметил, что его чай остыл. Он допил чай. Теперь можно звонить Закаеву.

* * *

К вечеру этого дня Зубровский из гостиницы позвонил Болховитинову, и тот приказал ему прибыть с докладом.

— Наконец-то! — оживленно воскликнул каперанг, направляясь навстречу майору. — Давно вас ожидаю.

— Только что с допроса Алиева.

— Ну и как дела?

— Кажется, что-то прорисовывается…

Заинтересованно посмотрев на него, Болховитинов взял дело и стал читать. Как только он просмотрел первый лист, на его правой щеке задергалась синяя жилка.

— Как я понял, майор, ты теперь поменял свою первоначальную точку зрения?

— Еще не поменял, но…

— Но, — продолжил Болховитинов, — уже заинтересовался? Так ты считаешь — Алиев врет, утверждая, будто не знает директора булочной?

— Если предположить, что Смирнов, указанный на доверенности и на пакете, — одно и тоже лицо, значит, врет. И врет умело. Он даже не пожелал мне возразить, когда я нарочно исказил фамилию: вместо «Смирнов» сказал «Смирный» в надежде, что парень меня поправит.

— Думаю, этого Смирнова надо брать…

— Нет, — не согласился майор. — Спешить не надо. По моей просьбе его уже допросил участковый. Молчит, и факт знакомства с Алиевым отрицает. Но против него говорят два подозрительных обстоятельства. Первое — магазин процветает, хотя этот Смирнов только недавно едва-едва выбрался из финансовых затруднений. А теперь даже купил себе «Мерседес». И второе — после допроса кто-то позвонил ему по карточке с телефона-автомата: «Это я, Федор», начал было молодой голос, но бизнесмен его сразу прервал: «Ты ошибся» — и повесил трубку. Если Смирнов полагал, что никакой Федор звонить ему не может, тогда почему он назвал на «ты» незнакомого человека, который ошибся номером? Значит, знал, что его телефон прослушивается. Эта его уверенность по крайней мере подозрительна. Я чувствую, что за этим скрывается что-то серьезное.

— Молодец, — подойдя к майору, каперанг по-медвежьи облапил его, но на лице появилось настороженное выражение. — Выяснил, кто такой этот Алиев?

— Выясняем, но, строго говоря, сейчас это не так важно. Главное, что он связан с взрывчаткой, а значит, возможно, и с боевиками. Считаю, что линия Смирнова должна разрабатываться самостоятельно.

— Я рад, что ты так рьяно взялся за дело, — сказал Болховитинов. — За Смирнова не беспокойся, за ним присмотрят. — Он выпустил клубы дыма. — Ну, допустим, что чеченцы решились на подрыв. Что, по-твоему, они могут выбрать в качестве цели?

Андрей сидел, спокойно перебирая бумаги в своем портфеле. Еще в самолете во время полета из Москвы он обдумывал ответ на этот вопрос.

— Я думаю, — он распрямился и поднял голову, — это должны быть жизненно-важные цели.

— А почему не военные — например, морской порт? Или вертолетный полк в Анапе?

— Атака на надежно защищенные военные объекты вряд ли что-то даст, — как о чем-то давно решенном произнес Андрей.

— А олимпийские объекты? Например, ледовый дворец?

— Тоже маловероятно. Ну, разрушат они там пару скамеек. Мне кажется, что главную угрозу представляет все то, что идет с гор.

— Лавина?

— Не только. Сель, ледник, — он замолчал, обвел глазами помещение. — Просто вода…

Болховитинов побагровел.

— Я ни на миг не допускаю…

— Поток воды, который ринется вниз, — спокойно закончил Андрей, — разрушит все, что ниже по течению. А это и ледовый дворец, и малая спортивная арена, и вообще все черноморское побережье между Адлером и Мацестой.

— Но ты же не думаешь, что чеченцы действительно решатся на такое? До этого им сначала надо додуматься.

— Они мне не докладывали. Но я бы выбрал именно гидроузлы и горные водохранилища.

— Ладно, оставим технические детали специалистам, — Болховитинов вытащил сигарету изо рта и положил ее на край хрустальной пепельницы. — Поговорим, с чего начать меры противодействия. Ты уже, полагаю, обдумал этот вопрос?

Зубровский еще и сам не знал твердо, но уверенно заявил, что с усиления режимных мер, а также обхода строящихся объектов — спортивных сооружений, культурных и промышленных объектов, торгово-развлекательных центров. Необходимо также прочесать горы, ликвидировать все скрывающиеся там группы и взять все водоемы, а также подходы к ним на спутниковый учет. С этими мерами каперанг согласился, но при этом предупредил, что необходимо соблюдать аккуратность, нельзя, чтобы кто-то заметил повышенную активность органов. Это может вызвать нездоровый ажиотаж и слухи.

— И возьмите на учет всех возможных кандидатов на роль смертников, — Зубровский подождал, пока информация уложится в голове каперанга. — Надо держать их под контролем.

Болховитинов недовольно поморщился. Майор не понимает, с какими трудностями связан сбор таких сведений. Его, как любого аналитика, не интересует, какой ценой будет получена информация. Каким образом данные попадают к нему на стол