Фрау Шнайдер, села на маленький диванчик, и махнув рукой, безразлично бросила. — Я старая, думаешь, мне есть дело, что со мной смогут за это сделать?

Ник метнулся на кухню, и принялся греметь столовыми предметами. Пять лет назад, когда он впервые перебрался в Берлин, и смог позволить себе снять жильё, фрау Шнайдер, пожалуй, была единственной, кто тайно, даже от своей семьи, праздновала столетие великой даты. Ник тогда еще подумал, быть может, она, как и его родители, была иммигранткой с той стороны, однако пожилая женщина, оказалась коренной Берлинкой, в чёрт его знает каком поколении.

Ник выглянул на мгновение, и заметил, как она умиротворенно сидела на диванчике, поправляя, сползающий с плеч платок. Когда – то у неё была большая семья, но теперь пожилая немка, жила одна. Муж, по её словам, умер еще десять лет назад. Единственный сын, погиб на флоте, у берегов Австралии, всего за четыре дня, до того, как и этот континент, пал жертвой первой ядерной мировой войны.

Невестка, через некоторое время перестала общаться с ней, так как фрау Герда Шнайдер, до самого конца отказывалась вставать на чью – либо сторону. Внуки? А что внуки? Они, как и Ник, выросли уже в совершенно другое время, и в те редкие моменты общения через интернет, называли её прародитель номер два.

Ник вернулся и поставил на стол тарелку, с разрезанным на несколько кусочков пирогом. Он протянул женщине вилку, и нож, на что, та отмахнувшись, сказала.

— Ой, нет, нет. Ни в коем случае.

Ник отреагировал шуткой. — Вот вы, наконец и показали свою личину, фрау Шнайдер, хотите меня отравить? Знайте, я обычно ем такую дрянь, что мой желудок давно оброс металлическим корпусом. Не верите?

Женщина рассмеялась. — Судя по тому, какой ты худой, и содержимому твоего холодильника, охотно верю. Только вот не из прихоти я. Боюсь от свежего масла, тебе придётся везти меня сразу в больницу. Ты не особо радуйся то, хлеб по – прежнему из этих паразитов.

Ник схватил кусок пирога, и затолкал его целиком в рот, чуть не подавившись. Женщина рассмеялась.

— Вот раздобыть бы настоящей, пшеничной муки, там бы и я попробовала.

Ник, медленно разжёвывая, кусок сливочного пирога, слегка привстал, и достал из заднего кармана, тот самый блокнотик. Женщина с интересом обернулась, но читать личные записки квартиросъемщика не стала. Сам же юноша, коротким очерком, вписал одно предложение – Найти пшеничную муку.

— Ты кушай. — Заговорила она. — А я пойду.

Ник, проглатывая остатки куска, запил стаканом воды, и спросил. — Вы точно не будете? Тут слишком много для меня одного.

— Вот и ешь. — Добродушно ответила женщина. — А ко мне на днях должна невестка приехать. Зачем – то звонила, говорила что надо дом подготовить. Ты мне лучше скажи, как твой немецкий?

— Ich bemühe mich. — Уверенно ответил Ник.

Стараешься? Вот и хорошо.

Спасибо за пирог, фрау Шнайдер. — Провожая пожилую женщину к двери, поблагодарил Ник.

Она коротко кивнула. — Найди себе уже, хорошую, немецкую девушку, и пускай она тебе пироги печёт, а не старуха.

Ник поправил, шерстяной платок на её плечах, и ответил. — Спутника жизни, фрау Шнайдер, так правильно говорить. Спутника жизни …

Женщина слегка поморщилась, и прежде чем вернулась к себе домой, открыто заявила. — В моей молодости, были девушки и парни. Парни искали девушек, девушки искали парней. Не вижу, чтобы что – то изменилось, да и думаю, никогда не изменится.

Ник закрыл дверь, и остался наедине со своими мыслями, и прекрасным запахом домашнего пирога, из свежего масла.

Он вырвал себя из размышлений, и потянулся за блокнотом. По пути, он схватил тарелку с нарезанным пирогом, и подойдя к шкафу, открыл двери. Внутри на полочках, покоилось несколько футболок, пар штанов, а с вешалок, свисали рубахи. Юноша поставил тарелку на пол, и освободившимися руками, сдвинул фанерную спинку шкафа.

За ним, находилось маленькое помещение, в которое едва влезал один человек. Из мебели, пожалуй, один округлый стул без спинки, одинокая лампа, что служила единственным источником освещения, и крепкий, дубовый стол.

Именно за ним работал Ник. Юноша не стал задвигать стенку обратно, однако двери шкафа всё же закрыл. Ему нравилась некая обстановка тесного подземелья, где был только он, и его работа. Конечно, помимо всего, это комната служила не только убежищем от реального мира, но и местом, где он бы мог проводить эксперименты над собой.

Ник бросил блокнот на стол, и усевшись, первым делом достал из дальнего угла набор для забора крови. Привычным движением, он перетянул жгутом предплечье, нащупал вену, вставил иглу, и тёплая алая субстанция потекла по стенкам пробирки. Когда контейнер заполнился на половину, он сорвал жгут, согнул руку в локте, а свободной, налепил наклейку и написал дату и время забора.

Настоящую, больничную центрифугу, ему конечно не удалось раздобыть, однако понимая принцип работы, Ник сумел соорудить нечто похожее. Стоило сказать, что крепления периодически срывались, и машина буквально выстреливала пробиркой с кровью в стену, однако другого выбора у парня не было.

Ему раз в три дня, приходилось брать кровь, и проводить полный анализ, так как, по неизвестной ему причине, Индомол Форто, гормональные добавки, предназначенные держать уровень гормонов в нейтральной зоне, на него не работали. В то время как проверки студентов, проводились по графику, так же, как и имели свойство быть внезапными.

Ник поставил пробирку в машину, и указал временные параметры. Пока устройство начинало медленно раскручиваться, юноша открыл блокнот, и задумался. Свободной рукой, он запихивал в рот маленькие кусочки пирога, пытаясь понять, что могли означать эти цифры - 61.0137097

«Логично предположить, что если они образовались в моей голове, значит должны быть связанны с тем, что я знаю». Подумал про себя Ник. «Шестьдесят один, ноль тринадцать со сдачей. Страница книги? Номер строки, слова, буквы? Нет, слишком много цифр. Да и какой книги? У меня уйдет только несколько дней, чтобы вспомнить их все. Должно быть что – то другое».

Ник закинул в рот еще один кусок пирога, до сих пор поражаясь, насколько сильно меняется вкус, от свежего масла. Он попробовал заменить каждую цифру, на номер буквы в английском алфавите, а так же в немецком. Юноша поигрался с простыми