Ещё не отошла от слёз.

– Ты что – плачешь? – мужчина пристально вгляделся мне в лицо, заметив мокрые ресницы и красные глаза.

– Нет. В душ ходила, личико прекрасное вытереть забыла.

– Ты бываешь серьёзной когда-нибудь? – вздохнул мужчина.

– Конечно. Когда на паспорт фотографируюсь. Тогда оч серьезная. Сама себя боюсь потом.

– Алиса, ну что ты как ёжик всё время? Колючая. Я же вижу твои слёзы и чувствую, как тебе плохо. Лучше расскажи, что случилось?

«Ты – последний, кому я готова раскрыть душу и рассказать всё. Особенно, если вспомнить, что наполовину виноват в этом ты!» – мелькнуло в голове, но я, усмехнувшись, ответила:

– Что-что… Ноготь сломала, вот что.

– Ну, да. Так расстроилась, что аж на ногах еле стоишь уже и винище хлещешь из горла.

– А чем не повод? Знаешь, как долго я его растила?

Дима, приподняв брови, смотрел на меня как на человека, страдающего редкой формой аутизма. Действительно, что-то я уже совсем разошлась и несла полную ахинею. Вино давало о себе знать, а к нему примешалась неприязнь к Диме. Он, как злой рок судьбы, в последнее время преследует меня везде. Есть какие-то амулеты против наглых старших менеджеров в продаже? Я бы купила. Или, может, заклинание какое?

Но заклинаний я не знала, а потому Дима продолжал сидеть напротив, сверля меня пристально голубыми глазами.

– Всё нормально у меня. С работы пришлось уволиться, правда, из-за одного приставучего гавнюка, который слишком до хрена возомнил о себе. А, ну и ещё свадьбу я отменила. А так – ничего необычного…

Дернул меня чёрт за язык про отмену свадьбы сказать! Дима – последний, кто мне посочувствует в этом вопросе. Вон уже брови за чуб начёсанный заползли.

– Что? Ты отменила свадьбу? Почему? — казалось он прямо искренне удивлен, придурок жизни!

– Только не делай вид, что очень мне сочувствуешь. Ты сам говорил, что она мне не нужна.

– Я не буду врать – я не против, если это так. Это была бы ошибка. Вы бы всё равно развелись. Но если тебе при этом больно и плохо – я не могу радоваться. Может, я чем-то могу помочь тебе?

Я, выпучив глаза, смотрела на него. Это тот самый Дима, самовлюблённый Нарцисс и болван, которого я знаю?! Его будто подменили. Кто бы мог подумать, что он может искренне посочувствовать? В глазах ни намёка на смех. Похоже было, мужчина говорит то, что думает на самом деле.

Но я для себя решила, что в его сочувствии не нуждаюсь!

– Ничем тут не поможешь. Это моя боль, и мне самой нужно её переварить. Но спасибо, что предложил.

– А мы с женой вчера тоже подали заявление на развод, – неожиданно сказал Дима, глядя куда-то в сторону.

Что? Дима сказал — развод? Это шутка? Мне сложно было в моём состоянии осознать его слова.

– Правда? – подняла я брови? – Чего это вы?

– Да, – махнул он рукой. – Давно пора уже.

– Не из-за меня, надеюсь? – спросила его, косо поглядывая.

– Да нет, ты не виновата, – ответил он, посмотрев мне в глаза. А потом продолжил – Хотя... отчасти и из-за тебя.

Он это серьёзно? Я почувствовала себя не в своей тарелке. Будто разлучница какая-то. Было не очень приятно.

Дима тем временем продолжал обнажать душу передо мной. Мне бы было легче, наверное, если б он сам разделся – я бы пережила. Но душевные откровения всегда сближают, и заставляют посмотреть на человека с другой стороны. А мне бы этого не хотелось. Ещё окажется, что у него есть и хорошая сторона – и всё, пропала девка!

– Именно после знакомства с тобой я понял, что больше не хочу тянуть эти отношения и обманывать свою жену, – откровенничал он. – Меня восхищает твоя принципиальность в этих вопросах. Я задумался. Она не заслуживает подобного отношения. Если я разлюбил – нужно отпустить её, и не занимать место возле неё. Дать ей шанс построить другую семью, возможно. С более достойным её мужчиной.

Я не верила своим ушам. Винца, что ли, тоже уже нахлебался?

Акции Дмитрия в моих глаза просто вырастали со страшной силой. А не такой уж он и пустой болван, каким хочет показаться. Может, он и гулял от жены, но нашёл в себе мужество всё прекратить. Я даже зауважала его. А еще прокралась мысль, что теперь он свободен. И я тоже. Можно больше не отталкивать его и признаться уже, что мы тянемся друг к другу. А впрочем, это всё вино, а я вовсе так и не думаю...

– Весьма благородно, – без сарказма сказала я. – А дети у вас есть?

– Да. Дочка, шесть лет.

– Не бросай её.

– Нет, конечно. Наши отношения с мамой не повлияют на наше общение с дочкой.

– А вот за это реально уважаю, – сказала я и вдруг поцеловала его в щёку. Что это на меня нашло?

Дима не растерялся, и уже через секунду бутылка вина упала и покатилась в цветочную клумбу разбитую возле лавочки, а мы с тем, кого я еще недавно обзывала подлецом и гадом обнявшись, самозабвенно целовались, теряя голову, пока губы не заболели.

Через время, мы наконец прервались, но объятий не разомкнули.

– Я куплю тебе другую бутылку, если хочешь, – кивнул он на растекшуюся под клумбой лужу вина. – Только обещай не пить вот так из горла одна на улице больше.

– Попробую, – ответила, освобождая себя от его рук. – Это вообще-то не моё обычное поведение. Просто так дома невыносимо было. Вышла на улицу. А тут ты подвернулся. Кстати, ты что тут делал-то?

– Не скажу, ты меня засмеёшь. Или не поверишь.

– Скажи, – разобрало меня любопытство.

Точнее, я уже итак обо всём догадалась, но так хотелось бы услышать от него.

– Мимо ехал, шину проколол прямо у твоего подъезда!

– Врёшь.

– С тебя пример беру.

– А серьёзно?

– Не знаю. Ноги сами сюда принесли. Точнее, руки прирулили.

Я оглянулась и увидела невдалеке его машину.

– Я... думал о тебе. И меня тянуло сюда. Я как будто знал, что тебе сейчас плохо. Как бы ты не старалась скрыть свои эмоции – я тебя чувствую.

Я попыталась спрятать взгляд. Неужели