тому, что увидел. Лицо Родульфа больше не имело никакого выражения, оно представляло собой сплошное месиво. Остальные мальчики молчали и не двигались с места. Вульфрик посмотрел на свои руки, которые были в крови, и растерялся от того, что он сделал. Он повернулся к Адальхаид, которая, как и мальчики, молча смотрела на него широко раскрытыми глазами. Она еще мгновение смотрела на него, а потом повернулась и убежала.

Вульфрик оглянулся на Родульфа, который застонал и зашевелился. Прибыли взрослые и, увидев стонущее, окровавленное тело Родульфа, потребовали рассказать, что произошло. За Этельманом послали, а Вулфрика засыпали шквалом вопросов. Он чувствовал себя таким усталым и позволял их голосам овладевать его головой. Никто, казалось, не верил, что это его рук дело. Они задавали один и тот же вопрос снова и снова, а также другим мальчикам, но ответ всегда был один и тот же. Это был Вульфрик. Это сделал Вульфрик.

Прибыл Этельман, за ним вскоре последовал Донато, отец Родульфа. Это был худой человек с песочными волосами, как у его сына, и острыми, хитрыми, как у крысы, глазами. Священник заявил, что, скорее всего, Родульф лишится глаза. Донато пришел в ярость и бросился на Вульфрика. У одного из жителей деревни хватило ума остановить его.

Вольфрам прибыл одним из последних. Появление Сильной Руки заставило толпу замолчать. Жители деревни боялись его, как и Вульфрик. Теперь страх вернулся. Он боялся того, что произойдет, что сделает его отец, когда узнает, какую беду он устроил. Но в глубине души он больше боялся того, что подумает Адальхаид. Взгляд, которым она на него посмотрела, заставил его бояться сильнее, чем когда-либо. Он хотел пойти за ней, но знал, что должен остаться и узнать о последствиях своего поступка.

'Что здесь произошло?' сказал Вольфрам.

Вульфрик ничего не ответил, робко ожидая знаменитого гнева своего отца.

'Была драка', - сказал кто-то. Один из парней сильно ранен".

Вольфрам посмотрел на Вульфрика, на его лице появилось растерянное выражение. "По-моему, он в порядке".

'Не Вульфрик. Другой. Родульф.

Этельман повернулся с места, где он стоял на коленях рядом с лежащим Родульфом, и кивнул. Вольфрам посмотрел вниз на окровавленное лицо Родульфа. Вульфрик ждал его реакции, гнева и наказания, которое непременно последует. По лицу его отца невозможно было ничего понять.

Донато вырвался из рук человека, который его удерживал. 'Посмотри, что он сделал! Посмотри, что он сделал с моим мальчиком! Что ты собираешься с этим делать?

'Он ученик воина, не так ли?'

'Да,' сказал Донато, колеблясь.

Если он не может защитить себя от мальчика, который на два года младше его, я не очень надеюсь, что он закончит свое обучение". Вольфрам повернулся к Этельману. 'Он выживет?'

Да, но я думаю, что он потеряет глаз".

Вольфрам кивнул. 'Тогда у него нет шансов стать воином. Он получил важный урок — не провоцировать своих старейшин. Это сослужит ему хорошую службу в будущем, если он запомнит его. А что касается того, что он затеял драку с моим сыном? Мальчишки будут мальчишками. Я не держу на вас зла за это".

'Это не то, что я имел в виду. Ты знаешь, что это не то, что я имел в виду. Ты, ты…

Вольфрам ударил Донато сзади по лицу с громким треском, который вызвал вздох собравшихся жителей деревни, и отправил его на землю рядом с сыном.

Возможно, тебе нужно выучить тот же урок, который только что получил твой сын, но я обещаю, что тебе это не понравится". Голос Вольфрама упал до рычания, и Вульфрик увидел ярость в его глазах.

Толпа замолчала, и в воздухе повисло напряжение: собравшиеся напряженно ждали, что скажет Донато в ответ. Его неуважение уже приблизило его к тому, что Вольфрам мог убить его и не отвечать за это перед советом в Большом зале. Донато знал это, знал, что перегнул палку, но был слишком разъярен, чтобы отступить так быстро, как следовало. Все в толпе видели это, и все ждали, предвкушая, что вот-вот станут свидетелями убийства.

Донато стиснул зубы. 'Мне жаль. Я прослежу, чтобы в будущем мальчик следил за своими манерами".

'Проследите за этим', - сказал Вольфрам. А ты пока подумай о себе".

Он повернулся и улыбнулся Вульфрику, а затем положил руку на плечо Вульфрика и повел его домой.

Адальхаид сидела у дерева в одиночестве, обдумывая то, что только что увидела. Казалось, от заботливого, внимательного мальчика, который был ее другом, не осталось и следа — только дикий зверь. Она думала, что Вулфрик убьет Родульфа, и никогда не верила, что он способен на такое. Это отличало его от всех остальных. Теперь она не знала. Как будто в этот момент у нее отняли человека, которого, как она думала, она знала лучше всех, и заменили кем-то совершенно другим.

Она встала и начала идти домой, чувствуя, как над ней нависает темное облако, что неизбежное наконец произошло.

Он сидел у дерева, где они с Адалхаид так часто сидели, вечером через несколько дней после инцидента с Родульфом. Она не разговаривала с ним с тех пор, как он поссорился с Родульфом, и этот факт постоянно занимал его мысли. Он почти не видел ее, и ее отсутствие оставляло у него внутри постоянное ощущение пустоты, которое он не мог объяснить. Обычно он наслаждался теплым солнечным светом, но в этот день он ничего ему не дал.

Она сидела рядом с ним, не издавая ни звука, на том месте, которое она так часто занимала в прошлом. Она отломила кусочек от булочки, которую ела, и протянула ему. Они ели в тишине несколько минут, прежде чем он заговорил.

Мне очень жаль, — сказал он.

'За что?' В ее голосе прозвучала резкость, но по выражению ее лица было ясно, что она этого не хотела. 'Прости за что?' — повторила она, теперь ее голос был мягче.

'За то, что я сделал, и за то, что расстроил тебя', - сказал Вулфрик.

Она улыбнулась. Ничего страшного. Я просто удивилась. Я не ожидала увидеть тебя таким. Мне не следовало этого делать. Все мальчики такие, я полагаю. Я просто не думала, что ты такой".

Вулфрик почувствовал, как разочарование опустилось в его желудок, словно свинцовый груз. Я не такой, просто то, что он сказал, я имею в виду…

Она протянула руку и положила свою на его руку. Все в порядке, не