– Как сказочный мир, полный лунного света и романтики, – презрительно бросила Лили.

– Который, однако, в лучшую сторону отличается от мужской Венеции, где все подчинено торгово-экономическим вопросам, – возразил господин Хакаби.

– Я считаю неправильным делить миры на «мужской» и «женский». – Лили решительно скрестила руки на груди. – Мы живем вместе. Зачем нас сравнивать? Почему один пол должен быть лучше другого?

Господин Хакаби просиял.

– Это один из важнейших вопросов всех времен! И Шекспир поднимает его посредством своих героев. Видите, насколько гениален он был?

– Конечно, можно интерпретировать пьесу и таким образом, – ухмыльнулась Лили. – Шекспир действительно бросает вызов существующим условностям.

– И таким образом заставляет читателей задуматься о них, – заключил господин Хакаби. – Я понимаю, почему вам нравится эта пьеса. Как правило, люди сопереживают героям, которые им близки. Порция – неординарная, умная и начитанная женщина, которая с помощью хитрости проникает в мир мужчин и отказывается от главенствующих ролей. Совсем как и вы!

Лили грустно улыбнулась.

– Вот только Порция чего-то добилась. А я… – Она пожала плечами. – Недостаточно отказаться от корсетов и произносить громкие речи за закрытыми дверями. С каждым годом все больше женщин выступают против существующего порядка. В Германской империи тоже. Минна Кауэр, Гедвига Дом… Они пишут и публикуются, создают ассоциации, требуют равенства и права голоса.

– Насколько мне известно, эти замечательные женщины – вдовы?

– Вы их знаете? – удивилась Лили.

– Конечно! – с улыбкой отозвался господин Хакаби. – У меня есть очерки госпожи Дом. Хотя, должен признаться, мне непросто их читать.

Лили кивнула.

– Эти женщины и правда вдовы. Но они выступали и прежде… – Она беспомощно вскинула руки.

Взгляд старика-книготорговца смягчился.

– Каждый сражается в меру своих возможностей, дорогая моя. Именно об этом я только что говорил. Вы тоже живете в рамках, которые накладывают на вас определенные ограничения.

– В рамках? Больше похоже на клетку. – Лили машинально вскинула руку к щеке, но потом торопливо опустила.

– Прутья которой вы уже научились гнуть, – улыбнулся господин Хакаби. – Садитесь к камину, я сейчас принесу «Короля Лира». Хотите чашечку чая? Мне бы хотелось показать вам кое-что еще.

Лили охотно позволила господину Хакаби отвести себя к расположенному в углу маленькому камину, где потрескивало пламя, села в старое кресло, в котором сидела уже сотни раз, взяла протянутую ей чашку и с наслаждением вдохнула. Восхитительный чай «ассам», всегда стоявший у господина Хакаби на огне, был для Лили неразрывно связан со временем, проведенным в маленьком книжном магазине за чтением или обсуждением прочитанного.

Лили наткнулась на этот магазинчик одним туманным ноябрьским днем и с тех пор частенько сюда заглядывала. Она давала господину Хакаби уроки немецкого, а тот взамен снабжал ее книгами и помогал ей практиковаться в разговорном английском. Старик-книготорговец стал Лили другом и наперсником, без которого она бы не пережила годы на чужбине.

Лили отхлебнула большой глоток из исходящей паром чашки. Только теперь, после теплого чая, она осознала, как сильно замерзла. По приезде она почти сразу поняла, что в Англии никогда не бывает по-настоящему тепло. Особенно в это время года. Нельзя сказать, что стоял ужасный холод, но прохлада пробирала до самых костей. Лили подняла взгляд и посмотрела в маленькое запотевшее окошко. По улицам плыл туман. Прохожие, опустив глаза, спешили по домам. «Вряд ли один из них забредет сюда», – с облегчением подумала Лили. Магазинчик «Хакаби и Хакаби» был ее убежищем в этом холодном, мрачном городе, в котором она чувствовала себя чужой.

– Вот ваш «Лир». Приходите, после того, как прочитаете, и мы его обсудим! Мне любопытно узнать ваше мнение. Оно как глоток свежего воздуха. – Господин Хакаби подмигнул. – Это тоже вам.

Лили удивленно посмотрела на висевшую на шнурке плоскую жестяную штуковину, которую с серьезным видом вручил старик. Лили с интересом поднесла ее к свету.

– Что это?

– Это… – господин Хакаби сделал театральную паузу, – фотографическая камера Штирна! Одна из самых маленьких камер в мире. Ее еще называют консервной банкой.

Лили нахмурилась.

– Фотографическая камера? Быть не может!

Господин Хакаби осторожно забрал у нее жестянку.

– Да, все так говорят! Привлекательность этой камеры – ее еще называют детективной – заключается в размере. Ее можно спрятать под жилетом и незаметно сфотографировать заветный объект. Вы только подумайте! Эту камеру можно спрятать где угодно: в сумочке, трости, даже в книге! – Господин Хакаби бережно погладил жестянку длинными пальцами. – Однако у этой малышки дурная репутация: судя по всему, ее часто используют для… как бы это сказать… непристойной слежки за дамами. – Он неловко кашлянул.

– Невероятно! Не знала, что такое вообще возможно! – Лили была в восторге.

Господин Хакаби гордо кивнул:

– Изобретение Рейха.

– Но зачем вы мне его показываете? – спросила Лили, которая, как ни старалась, не могла этого понять.

– Ну… – Господин Хакаби замялся и, прочистив горло, продолжил: – Я подумал, что она может помочь вам в ваших исследованиях. – Он нервно вертел в руках маленькую камеру. Уши его резко покраснели. – Один журналист из газеты «Эхо Ливерпуля» хотел бы с вами встретиться. Точнее говоря, он хотел бы поработать с вами. Ваши статьи очень его заинтересовали.

Лили уставилась на господина Хакаби, лишившись дара речи.

– Но как вы… как… Ничего не понимаю! – наконец воскликнула она.

– Надеюсь, вы простите меня за то, что я решил попытать удачу и показал ваши статьи посторонним лицам. Я не хотел давать вам ложных надежд, поэтому ничего не сказал.

Лили не могла поверить услышанному. Она молчала, пытаясь осмыслить то, что говорил господин Хакаби.

– Надеюсь, вы не держите на меня зла? Я хотел отплатить вам за все то время, которые вы так терпеливо помогали мне подтянуть мой бедный немецкий.

Лили покачала головой:

– Нет, напротив! Однако это так неожиданно, что я просто не знаю, что сказать… – пробормотала она, а потом торопливо добавила: – Да и потом, я наслаждалась каждой минутой наших занятий.

Господин Хакаби улыбнулся:

– Взаимно! Поэтому мне захотелось что-нибудь для вас сделать, и я решил задействовать свои связи. Мой знакомый журналист счел ваши статьи великолепными. Если бы они сопровождались фотографиями, то наверняка произвели бы еще большее впечатление. Печатные статьи все чаще сопровождаются фотографиями. Вот почему когда на прошлой неделе один торговец предложил мне купить камеру, я сразу же ухватился за эту возможность. – Господин Хакаби деловито склонился над камерой. – Вы только посмотрите, как все просто. Времена многочасовой экспозиции и огромных штативов остались в прошлом!

Лили заинтересованно подалась вперед.

– Затвор срабатывает, и благодаря механизму перемены кадров негатив самостоятельно поворачивается на шестьдесят градусов. Таким образом, всего можно сделать шесть фотографий! – с сияющими глазами объяснил господин Хакаби. – Их