– Ну, где вы там?! – семинарист в отчаянии заколотил по бетону. – Где вы там прячетесь?! Меня же сожрут заживо!

Вскоре ноги начинали уставать, и стая внизу это почувствовала. Крысопсы рычали, подскакивали, и оставалось лишь злобно отбрыкиваться, даже не помышляя о поисках входа.

Положение становилось безнадежным. В глаза вдруг ударило светом: на стене его все-таки заметили. Рядом взметнулся фонтанчик искр и каменной крошки, и рикошет с визгом ушел в сторону.

– Началось… – вжимая голову в плечи, скрипнул зубами парень. – Сейчас снимут…

Вторая пуля ляпнула еще ближе. И Книжника как прорвало:

– Да что вы там, спите все?! Меня же убьют, из-за вас убьют, люди вы или нет?!

Он орал, разбивая в кровь кулаки, а рядом били и били пули, а под ногами бесновались бешеные псы. И можно было лишь гадать, от чего он погибнет раньше – от пули или, сорвавшись вниз, от жадных челюстей.

Когда Книжник уже потерял остатки надежды, в глаза снова ударил свет. На этот раз – со стороны стены, в которую он вжимался влажной щекой. Бетон вдруг куда-то провалился, и прямо перед глазами в стене возникла ниша квадратного сечения, из которой прозвучал знакомый голос:

– Чего орешь? Детей разбудишь.

Это был Зигфрид. Семинарист не нашелся даже, что сказать в этот момент. Просто протянул вперед руку в попытке за что-нибудь ухватиться. Это движение вышло боком: нога сорвалась с узкого карниза, и он полетел вниз, к этим голодным, щелкающим пастям…

Зигфриду не откажешь в реакции. Он-таки умудрился схватить его за запястье в самый последний момент. Книжник вскрикнул от боли: руку резанули осколки, выбитые пулей из камня. Он не помнил, как его втащили внутрь через тесный вентиляционный лаз, как встала на место тайная каменная дверь.

* * *

Книжник сидел на низкой деревянной скамье, молча наблюдая за работой Зигфрида. Тот правил клинки на массивной наковальне. Самое мужское занятие, тем более что взрослых мужиков в Форте кроме них не было. С противоположной стороны за работой следили двое подростков лет тринадцати, один – бледный и белобрысый, второй – скуластый и кучерявый. Надо думать, это был урок.

– А ну, давай сюда палаш, – приказал Зигфрид.

Подростки разом бросились к небольшому горну, едва не сцепившись за право взять грубые железные клещи. Белобрысый подцепил клещами раскаленный клинок, уронил его обратно, снова ухватил. Второй мальчишка коротким ломиком поддержал ненадежно схваченный предмет, и вместе они донесли его до наковальни. Рукой в перчатке воин ухватил палаш за основание рукояти и несколько раз ударил тяжелым молотом. Критически осмотрел результат, подправил молотком поменьше и бросил клинок в бочонок с водой. Зашипело, повалил пар. Вынув оружие, вест направился к большому точильному камню на станке. Мальчишки уже знали, что делать: завертели рукоять привода, придав вращение круглому камню. Уверенным движением Зигфрид провел по нему кромкой палаша с одной стороны, с другой. Сноп искр, летевших из-под металла, приводил мальчишек в восторг. Все-таки развлечений в Форте немного.

– Хорош, – сказал вест. Оглядел клинок, попробовал остроту заточки. – Вот как-то так это делается. Это – простое оружие, из дешевого металла. С хорошей сталью все сложнее. Но для начала надо освоить азы.

Мальчишки слушали, раскрыв рот. Зигфрид передал им палаш со словами:

– Отполировать до блеска! Рукоять соберете сами. Да понадежнее – потом проверю.

– А когда вы будете править ваш меч? – косясь куда-то в угол, спросил белобрысый парнишка.

Там, в простых кожаных ножнах, обмотанных ремнем, отдыхало любимое оружие Зигфрида.

– Никогда, – кратко сказал воин.

– Почему? – удивился кучерявый.

– Это особое оружие. Оно не нуждается в правке.

– Но хотя бы достать его можно?

Зигфрид неторопливо подошел к мечу, поднял его, взялся за рукоять. Внимательно посмотрел на подростков – и убрал руку. В глазах мальчишек появилось разочарование.

– Боевое оружие следует доставать из ножен только в одном случае – если собираешься его применять, – размеренно пояснил Зигфрид. – Оно не для любования, не для хвастовства и не для пустых угроз. Никогда не бери в руки меч. Но если взял – будь готов ответить за это. Кто из вас считает, что уже готов к этому?

Он протянул оружие рукоятью вперед. Ребята переглянулись. Восторженные улыбки сползли с их лиц, уступив место растерянности.

– Ну что же вы? – прищурился вест. – Кто считает себя воином – пусть вынет этот меч из ножен и покажет, на что он годен.

Мальчишки хмуро топтались, глядя на ножны, как загипнотизированные.

– Ну же? – подзадоривал Зигфрид.

Белобрысый решился. Подошел – и схватил меч за рукоять. Тут же отдернул руку, затряс ею, зашипел, попятился.

– Горячая! – изумленно пробормотал он. Поглядел на покрасневшую ладонь, словно не веря собственным ощущениям.

– Вижу, рановато вам боевые клинки в руки брать, – усмехнулся вест.

– Мы уже брали в руки оружие, – хмуро отозвался кучерявый. – Мы каждый день тренируемся!

– Вы же сами учите нас драться! – запальчиво крикнул белобрысый.

– Вот именно, – отрезал Зигфрид. – Учу. И это – тоже урок. Заслужите собственное оружие, сделайте его частью самого себя, научитесь хладнокровно сражаться – и никогда не доставать оружие ради забавы. И поосторожнее с чужим оружием – оно ваш враг. Может подвести, а то и погубить вас… А теперь – бегом отсюда!

Мальчишки послушно припустили к выходу.

– Рукоять к палашу приделать не забудьте, – бросил вслед Зигфрид. – Проверю!

Вест и Книжник остались вдвоем.

– Зачем ты с ними так резко? – спросил парень.

– А чего церемониться? Они – будущие воины. Нужно учиться держать удар.

– Но ты же для них – кумир. Они тебе просто в рот смотрят, каждое слово ловят.

– Это в вашей священной книге сказано – «не сотвори себе кумира»? Вот и я считаю, что незачем им на меня молиться. Я не вечен, а каждый из них должен быть самодостаточной боевой единицей.

– Жестко.

– Такова жизнь. Когда-то им во главе народа становиться. Я не вечен, не ровен час помру или убьют на каком-нибудь «Божьем суде».

– Намек понял. Зиг, я благодарен, что ты вступился за меня…

– К дьяволу твои благодарности! – вест отбросил ножны с мечом на лавку, поглядел исподлобья на друга. – Скажи лучше, что это было, черт возьми? Почему ты остановил поединок? Зачем так легко сдался? Только не говори, что за меня испугался – так и до оскорблений дойти можно.

Книжник прекрасно понимал ситуацию, в которую по его вине попал друг. Для веста смерть – это просто неприятный попутчик, с которым надлежит считаться. А схватка – это даже не событие, это образ жизни. Последний воин своего народа никогда не упускал повода испытать себя на прочность. При этом присутствовала в нем здоровая рациональность: он не рисковал ради риска. Пока не подросло новое поколение вестов, на нем лежала ответственность за судьбу его народа. Но если уж он вступил в схватку, то делом чести было довести ее до победы. Очень трудно объяснить Зигу случившееся так, чтобы окончательно не поссориться с ним.