Печальные мысли одолевали Жанну до тех пор, пока кучер не выехал из Парижа и не помчался по загородной дороге. По обеим её сторонам раскинулись обширные поля, покрытые не истоптанным, а свежим, искрящимся белым снежком. Кое-где виднелись крестьянские домики. Мальчишки катались на санях, отгоняя собак, переливчатым лаем оглашавших окрестности. Эта сельская картина вызывала умиротворение, и Жанна успокоилась. Значит, Калиостро поселит её за городом. Что ж, она давно мечтала пожить на природе. Как бы в подтверждение её мыслей, кучер проехал по бревенчатому мостику через маленькую замёрзшую речку и остановился возле двухэтажного домика, огороженного небольшим забором, за которым высились сосны. Белый, с красной остроконечной крышей, он казался сказочным жилищем гномов, и Жанне стало весело. Когда ей помогли вылезти из экипажа, она засеменила по свежевыпавшему снегу, с удовольствием прислушиваясь к его скрипу.

— Идите в дом, — напутствовал её кучер. — Слуги уже ждут вас.

Графиня кивнула ему и по вымощенной красным кирпичом дорожке прошла к крыльцу. Не успела она подняться по ступенькам, как предупредительный молодой лакей могучего телосложения в шёлковой красной ливрее открыл дверь и почтительно склонился. Жанна прошла в маленькую прихожую, устланную шикарным ковром, мягким, как шкура медведя. Лакей помог ей снять верхнюю одежду.

— Идите завтракать, госпожа. Ваш кофе уже готов.

— Спасибо, — поблагодарила де Ла Мотт. — Как тебя зовут?

— Роже, мадам, — ответил слуга.

— Сначала я осмотрю дом, Роже, — бросила Жанна и, к своему удивлению, призналась: — Я здесь впервые. А ты слуга Калиостро?

Молодой лакей покачал головой.

— Нет, мадам. Меня наняли только вчера для вас.

— Сколько вас всего? — поинтересовалась новая хозяйка.

— Пятеро, мадам, — отозвался Роже. — Четверо лакеев и одна горничная.

— Отлично.

Жанна прошла в гостиную, обставленную со вкусом. Здесь было всё самое необходимое: стол со стульями, софа, шкафчик из орехового дерева, инкрустированный перламутром. Бархатные жёлтые портьеры закрывали два небольших окна. С потолка спускалась хрустальная люстра. Осмотрев гостиную, графиня осталась довольна комфортной обстановкой и перешла в одну из спален. Широкая кровать в стиле Людовика XIV, покрытая жёлтым парчовым покрывалом, занимала почти всю площадь; на туалетном столике с довольно большим зеркалом лежали принадлежности, так необходимые женщине. Вторая спальня была меньше и, скорее всего, предназначалась для гостей.

Познакомившись со своим новым жильём, де Ла Мотт вышла в коридор. В гостиной её уже ждал накрытый к завтраку стол. Графиня только сейчас почувствовала, как проголодалась, и с удовольствием принялась за воздушные круассаны. Как давно она их не ела! Несчастный муж всего лишь однажды повёл её в кондитерскую, и там они пили кофе со сливками и ели круассаны, разумеется, не такие вкусные. У супруга не хватило денег на другие сладости. А здесь… Калиостро явно не поскупился. Стол украшали несколько сортов варенья, бисквиты, шоколад. Голодная Жанна смела почти всё, что ей предложили лакеи, и сладко потянулась.

— Что же мне теперь делать? — произнесла она вслух, ни к кому не обращаясь.

— До двенадцати вы можете заняться чем хотите. — Роже, оказывается, находился совсем рядом. — А в двенадцать приедет господин. Он просил напомнить, что у вас сегодня встреча.

Графиня закивала головой.

— Да, да, я не забыла. — Она вытерла губы батистовой салфеткой и вышла в прихожую. — Роже, занесите мой чемодан в спальню.

Молодой великан поднял его как пушинку.

— Лёгкий, мадам.

Он не стал ничего добавлять, но Жанна поняла, что Роже удивлён скудностью её гардероба. Женщина прошла в спальню, надела простое домашнее платье, порадовавшись, что теперь камин можно разжигать сколько душе угодно, и улеглась на мягкие подушки, венчающие большую кровать. Измученная переживаниями, она не заметила, как заснула, и пробудилась только тогда, когда горничная, симпатичная молодая блондинка с огромными голубыми глазами и красившей её родинкой на щеке, слегка потрогала за плечо свою госпожу:

— Мадам, к вам господин Калиостро.

Жанна мгновенно вскочила, поправила причёску и выбежала в гостиную. Алессандро развалившись сидел в кресле с высокой спинкой. Его пронзительные глаза прошлись по красивой фигуре графини де Ла Мотт, по её посвежевшему лицу. Видимо, он остался доволен своей подельницей, потому что лицо мужчины озарила улыбка.

— Рад, что вы отдохнули, — произнёс он, вставая и целуя маленькую белую руку. — Значит, вы лучше сможете воспринимать то, о чём я буду говорить. Сегодня вас ждут самые настоящие занятия, как у школяров.

Это изумило женщину.

— Но зачем? — прошептала она. — Я умею читать и писать.

Калиостро замахал руками.

— Милая моя, для знатной дамы, претендующей занять подобающее место в высшем обществе, ваше монастырское образование недостаточно. К тому же, как мне известно, вы не были прилежной ученицей. Видите ли, когда я приведу сюда де Рогана, вы должны произвести на него впечатление. Кардинал хорошо образован, и дама, которая сможет вести с ним беседу, должна почти ни в чём не уступать ему. Итак, если вы готовы, давайте начнём, ибо у меня мало времени.

— Давайте начнём, — со вздохом согласилась Жанна. Калиостро достал несколько книг из чёрного портфеля.

— Это нужно прочесть, и чем быстрее, тем лучше. А теперь, моя прекрасная ученица, слушайте меня и постарайтесь схватывать на лету. Сегодня я проведу с вами уроки математики.

Жанна вздрогнула. В этой науке она не разбиралась. На её счастье, Алессандро объяснял очень доходчиво и беспокоился, удалось ли графине во всём разобраться. Он радовался, видя, что де Ла Мотт если и не схватывает на лету, то, во всяком случае, старается понять, о чём идёт речь.

— Вы довольно способны, — похвалил он молодую женщину, проведя с ней полтора часа. — Держу пари, вам никто об этом не говорил. Да и кто мог сказать? Родители не дали вам никакого образования, а в монастыре вы были не нужны и неинтересны равнодушным монахиням. И лишь я, великий Калиостро, решил заняться огранкой бриллианта по фамилии Валуа! Честь мне и хвала, хотя я и делаю это из корыстных побуждений. — Он взглянул на огромные часы в виде головы Горгоны, висевшие в гостиной. — А теперь, дражайшая графиня, мне пора. Завтра мой кучер доставит вас ко мне, и, кроме уроков астрономии, я обучу вас, как помогать мне во время сеансов.

— «Помогать во время сеансов»? — удивилась Жанна. — И все будут знать меня как вашу помощницу?

— Разве кто-нибудь видит моего помощника и слугу Гильома? — Граф скривил полные губы. — Нет, моя дорогая, это мне ни к чему. Ни одна живая душа не будет знать, что мы вместе мистифицируем публику. Для гостей вы будете только родственница бедного короля Генриха.

Жанна наклонила голову.