Пока Сильвия думала, Мадлен уже поставила перед ней поднос со свитыми в гнездо травами с нарезанной красной рыбой внутри. На вкус эти растения были гораздо вкуснее тех, которыми Сильвию кормили в Галанее.

– Оден, где мы?

Мадлен вопросительно взглянула на Оден.

– Под этим именем меня знают на севере, – ответила она на молчаливый вопрос сестры. Проглотив очередной листик, Оден обратилась к Сильвии. – Здесь меня знают как Анастейшу.

– А как еще тебя знают? – Снова тон вышел куда более вызывающим, чем хотелось. Оден поморщилась и промолчала. Сильвия не стала переспрашивать. Травы не спешили превращать её в зеленого монстра, и она доела все, что было на тарелке. Рыба напомнила ей, почему в свое время Сильвия не стала веганом. Такого удовольствия от еды она давно не испытывала.

– Спасибо, Мадлен, – Сильвия постаралась улыбнуться ей тепло, а не оскалом, как улыбалась Оден. Она ответила ответила тем же.

– Хотите отдохнуть? – Мадлен посмотрела на Сильвию, но ответила Оден. Сильвия даже не сомневалась, что она так сделает.

– Конечно. Мы топали из самой Галанеи.

– Я думала, тебя занесло подальше, – фраза прозвучала слишком буднично. Но, с другой стороны, правдиво. Всего пара дней пути пешком. На машине они доехали бы за два часа. Если бы машины ездили по дну океана. Хотя, кажется, в Британии…

– Занесло. Потом помотало. Потом я вернулась поближе сюда. Знаешь, иметь русалку с фантастическими способностями почти под крылом весьма неплохая затея. Кстати, корни из Орифии – та еще гадость. Зря только делала ради них крюк.

– Сыр с плесенью ты тоже невзлюбила, но это совсем не сбило его стоимость, – отметила Мадлен.

– И не сделало его вкуснее, – парировала Оден.

Надо же. Оден и Сильвия нашли общую черту. Она терпеть не могла голубой сыр. Он напоминал ей о черном угле в её малюсенькой комнате, совсем еще в детстве. Она ковыряла его, ковыряла и совсем не понимала, почему становится так трудно дышать. Мама только криками на всю округу убедила отца избавиться от плесени. И не ради Сильвии, а ради зерна, которое хранилось под ней. Вдруг отрава распространится, и весь урожай испортится. Тогда Сильвия не могла понять логику родителей. И сейчас не могла. Как же хорошо, что в её жизни появился Новый Орлеан.

– Мне они нравятся, – пожала плечами Мадлен.

– Еще и делиться не придется. Просто прелестно, – поддакнула Сильвия. Оден посмотрела на неё, недовольно приподняв бровь. Мадлен улыбнулась почти незаметно, как Мона Лиза. Сильвия усмехнулась, глядя на наставницу. Та, шумно вздохнув – впервые за всё время – направилась к украшенной драгоценными камнями арке. За ней виднелась кровать с балдахином цвета неба в день, когда горящие леса затмевают его дымом. По краям плотной ткани, украшенной переливающейся вышивкой, шли белые кружева, движущиеся от малейшего движения воды так же легко и грациозно, как хозяйка дома. Сильвия прошла следом за Оден. Кровать была поистине огромной. Такие, наверное, стояли в замках коронованных особ. Одеяла не было, да и вряд ли русалкам, живущим без человеческого тепла внутри себя и под огромным давлением бескрайнего океана оно вообще было нужно. В голове возник логичный вопрос.

– Разве русалки спят? – Сильвия повернулась к Мадлен, пока Оден устраивалась прямо посередине кровати, среди множества белых и грязно-голубых подушек. Мадлен кивнула.

– Действо совсем не обязательное, но такое возможно. Русалки могут спать.

– Тебе-то вряд ли это нужно, – проговорила Оден, всё ещё ворочаясь, пытаясь улечься как можно удобнее. – И так половину жизни проспала.

– Поспи, поспи, – наигранно дружелюбно сказала Сильвия. – А то, бедняга, совсем забыла, что это такое.

Подушка прилетела прямо ей в голову. Вторая прилетела прямо в Мадлен, когда она позволила себе засмеяться.

– Проваливайте, – Оден закопалась головой в подушки, и её почти не было слышно. – Я отдыхаю.

Мадлен вышла. Сильвия – следом.

– Анастейша совершенно не изменилась, – сказала она, открывая дверь, которую среди убранства Сильвия сначала не заметила. Она глянула на арку, потом обратно – скорее всего, так и задумывалось. Похоже, за показной наивностью скрывался неплохой ум.

Кровать здесь была меньше, чем та, которую оккупировала Оден, но достаточно большая, чтобы на ней можно было как следует раскинуть руки или поудобнее выгнуться.

– Это гостевая. Если хочешь, запрись, а то Оден имеет привычку совершенно никого не уважать.

Сильвия поблагодарила Мадлен, но, когда осознала, что снова останется один на один с мыслями и воспоминаниями, хозяйка уже вышла. В гостиной её не было. Сильвия на всякий случай закрылась на задвижку. Был ли смысл открывать под водой окно? Сильвия попробовала и сразу же получила ответ на свой вопрос. Чистая вода разлилась по комнате так же, как и свежий воздух по душному кабинету в жаркий, но ветренный день. Волны ласкали тело так же, как прохладный ветер.

Наконец можно было позволить себе лечь и расслабиться. Закрыв глаза, она постаралась проследить свой путь от ужасных первых часов в доме Розали до нынешнего момента. Что-то произошло между вечеринкой в доме тетушки Джули и появлением Сильвии здесь, как бы это смешно не звучало, на дне. Она не помнила совершенно ничего. Ни момента гибели, ни момента нового рождения. Она будто потеряла сознание и очнулась уже внизу. Может, так и было? Вряд ли. Воспоминание пытались прорваться, но сознание упорно их не выпускало. В конце концов, Сильвия бросила попытки. Прошлое можно вернуть, только если как следует поработать с настоящим. Сейчас её настоящее – уютная кровать и небольшой отдых. Не вынужденный из-за дикой боли. Не насильственный. Просто отдых. Безделье. Может, если получится, сон. Сильвия повернулась на бок и закрыла глаза. Мгновенно перед ней возникла картина последнего идеального утра.

Сильвия проснулась рано. Дилан снова забыл закрыть шторы, и теперь поворачивался к ней лицом. Он уснул сразу же. Сильвия смотрела на него. Расслабленное, припухшее из-за вечных энергетиков и бесчисленных чашек кофе лицо, слегка вытянутые губы – во сне он выглядел гораздо младше. Никаких вечно нахмуренных бровей, ни колкого, пронизывающего насквозь взгляда, ни уставленных в пустоту глаз, когда работа стоит из-за того, что требуется отдых, а отдыха не будет, пока работа стоит. И даже так оставались морщины на лбу, синяки под глазами, которые, кажется, уже поселились на его лице насовсем. Сколько споров и даже слёз стоило заставить его взять эти отгулы.

Она встала осторожно, чтобы не разбудить жениха, закрыла окна, позволяя ему поспать подольше. Она специально выбирала цвета потемнее, чтобы хоть так заставить его спать, но идея провалилась вместе с появившимся у окна ноутбуком. Последняя надежда оставалась на плотные шторы. Может, они сумеют обмануть организм и заставят его проспать лишние пару часов.

После утренней рутины Сильвия спустилась на кухню и обнаружила на столе мейн-куна, спящего так же мирно, как и его хозяин этажом выше. Рядом валялись надкусанные в разных местах, иногда даже наполовину съеденные котлетки, остатки вчерашнего ужина. Людям было не до него, ни Сильвия, ни Дилан и не подумали о еде вечером пятницы, который наконец получилось провести наедине. Сильвия покачала головой. Выполнил свою кошачью работал и заснул прямо на месте. Как знакомо. Она с трудом – тело после сна еще не размялось – подняла упирающегося кота и отнесла в спальню. Не только же ей, просыпаясь, видеть перед собой кошачью морду вместо лица любимого.